В половину шестого вечера команда Навального объявляет о двух новых точках сбора: Пушкинская площадь и станция метро «Арбатская». Мы идем на Пушкинскую и становимся чуть ли не последними людьми, которых пустили на площадь, прямо за нами полицейский замкнул забор со словами: «Ну все, опоздали, мы закрываемся». Ближе к семи вечера около самой Пушкинской в основном только журналисты. Из-за новых требований Роскомнадзора все работники СМИ в ярких желтых жилетах, и опознать их не составляет никакого труда. Все это приводит к тому, что проходящие мимо люди, которые явно идут не на митинг, начинают улюлюкать:

— Что, дебилы, сами себя снимать будете? — говорит, толкая меня, представительного вида мужчина.

За час, что мы стоим на Пушкинской в ожидании начала шествия, на моих глазах происходят две аварии. Одна из них — с участием автозака, который разворачивался, пересекая двойную сплошную, и задел черную «тойоту», за рулем которой оказался театральный режиссер Юрий Шерлинг. По словам Шерлинга, силовики попытались его убедить, что в аварии виноват именно он, и отобрали личные документы.

Трудности на перекрестке у Пушкинской возникают из-за того, что ездит очень много автозаков и странно работают светофоры. В какой-то момент светофоры вовсе перестали включать зеленый свет, и людям, которые пришли на митинг, приходится подолгу стоять у переходов. Спустя десять минут бессмысленного стояния у дороги все уже просто начинают переходить на красный.

От площади люди небольшими компаниями идут к углу улиц Тверская и Моховая. К семи вечера там уже несколько тысяч человек. К тому же штаб Навального передает, что большие по численности группы людей находятся и на нескольких других центральных улицах. На этой акции полиция почему-то не выхватывает из толпы каждого, кто подвернется под руку, она даже не глушит особо лозунги митингующих призывами разойтись и «не мешать проходу граждан». Это становится поводом для обсуждения среди собравшихся людей — все гадают, почему на этот раз полиция так себя ведет и стоит ли видеть в этом какой-то подвох.

Вероятно, из-за того, что никого беспорядочно не задерживают и не бьют, не приходится постоянно убегать от дубинок и более-менее получается рассмотреть собравшихся. Замечаю, что, если не считать основного контингента (молодых людей от 20 до 40 лет), в этот раз довольно много пожилых людей и подростков, некоторые из которых пришли с родителями. Вижу в толпе юношу с плакатом «Вечный Путин — вечный застой». Парня зовут Павел, ему 17 лет, на митинге он вместе со своей подругой. Павел пытается заверить, что он хотел дождаться совершеннолетия, чтобы не давать проправительственным СМИ повода говорить, что на митинги Навального ходят только школьники:

— Я хотел дождаться совершеннолетия, но, по моим представлениям, это последний митинг на несколько следующих лет, потому что очень тяжелая ситуация как для ФБК*, так и для самого Навального. Я не хотел потерять возможность хоть как-то их поддержать, — говорит он.

Тем временем людей на Тверской и Моховой становится все больше. В толпе звучат лозунги «Леха, живи!», «Долой полицейское государство!», «Навальному — врача!». На митинг пришел оппозиционный политик, председатель Фонда Бориса Немцова за свободу Владимир Кара-Мурза — младший. Политика сразу обступили иностранные СМИ, которым он начал рассказывать о том, что «Россия — это не Путин».

Те тысячи людей, которые сегодня выходят на улицы российских городов по всей стране, все эти люди говорят, что Россия — это и мы тоже, Россия — это не только Путин и не только воры и преступники, которые сидят за кремлевской стеной. Россия — это еще и тысячи, сотни тысяч, миллионы свободных граждан, которые хотят, чтобы Россия стала нормальной европейской страной. И как бы нынешний режим ни пытался зачистить, уничтожить, подавить оппозиционные структуры, мы никуда не денемся, потому что огромное количество людей в стране категорически не приемлет все то, что делает нынешняя власть, — говорит Кара-Мурза.

Ближе к восьми вечера команда Навального в своем телеграм-канале сообщает, что от Тверской людям нужно двинуться в сторону Лубянки. Первыми об этом узнают, конечно, подростки, которые сразу начинают всем объяснять дальнейший маршрут.

Почти час огромная колонна людей немного хаотично двигается по улицам Москвы, пытаясь выбрать наиболее верный маршрут, потому что силовики в этот раз тратили все силы не на то, чтобы задерживать и избивать людей, а на то, чтобы перекрывать улицы. Большинство подступов к Лубянке было закрыто.

На улице Рождественка в толпе рядом со мной оказались мать и сын, отец семейства, по их словам, тоже где-то в колонне людей. Женщину зовут Римма, ее сына — Артем. Если Римма до этого часто ходила на митинги, то для 16-летнего мальчика это первая акция. На рюкзаке у него небольшой плакат с надписью «Я хочу хорошую Россию». Спрашиваю, что для них хорошая Россия и чем плоха нынешняя:

— Плоха тем, что мы тут не живем, а выживаем.

Очень сложно своим трудом заработать на нормальное, достойное проживание. Я хочу, чтобы в хорошей России все было по-другому, чтобы во главе хорошей России были умные и честные, а не глупые и лживые, — отвечает Римма, сын ей поддакивает.

По словам Риммы, за сына на митинге она не боится, наоборот, радуется тому, что он «умный и у него активная гражданская позиция». Рассказывает, что гордится тем, какое воспитание они с мужем ему дали. 16-летний возраст слишком ранним для участия в протестных акциях она тоже не считает, ссылается на то, что если в 16 лет детей «обрекают» на поступление в университет и на самый главный выбор в их жизни, то и к отстаиванию своих политических взглядов они вполне готовы.

— Вот многие нам говорят, что мы дети, не понимаем жизни. Киселев и Соловьев, когда им нужно попытаться как-то оболгать митинг, говорят, что на митинги Навального ходят только школьники. Во-первых, это не так, вы сами видите, а во-вторых, что плохого в школьниках? Вообще-то это нынешние школьники страдают сейчас от той страны, которую нам оставило старшее поколение, — говорит Артем.

Нас троих от разговора отвлек крик «Назад!», который слышится у нас за спиной. Обернувшись, я увидела группу из четверых совсем юных мальчиков, выглядящих так, словно они вышли из сериала Netflix про крутых подростков, которые должны спасти мир. Иду в их сторону. Одного из них зовут Андрей, ему 17 лет, и он очень охотно идет на разговор с журналистами. Рассказывает, что пришел сюда с друзьями и младшим братом, которому и вовсе 13 лет, после того как увидел расследование Навального про дворец Путина в Геленджике.

— В нашей стране есть свобода слова, и она для школьников тоже. Я не боюсь [выходить на протестные акции], я не хочу, чтобы в моей стране были чиновники, которые воруют. Навальный — хороший человек, который показал изнанку России, показал ее такой, какая она есть, — говорит Андрей.

Парень закончил свою речь словами о том, что все протестующие сегодня готовы защищать свои взгляды и защищаться в случае необходимости от росгвардейцев и полицейских. Но на этот раз, как ни странно, защищаться не пришлось. За долгое время это первый митинг в Москве, на котором не было ни массовых задержаний, ни жестоких избиений. Ближе к полуночи количество митингующих стало сокращаться, оставались только небольшие группы людей, которые ходили по Москве, скандируя: «Любовь сильнее страха».

Фариза Дударова

* Минюст включил ФБК в список организаций, выполняющих функцию иностранного агента