Ровно три года назад, 17 апреля 2018 года, я приехал в Исфахан поглазеть на огнепоклонников-зороастрийцев. И вылить в Зайендеруд — самую водоносную реку в центральном Иране (как ее представляли справочники) — бутылку воды, набранную в Енисее. Не спрашивайте зачем — всегда так делаю; допустим, помогаю круговороту воды, это мое личное мракобесие, имею право.

Я гулял по набережной красивого полуторамиллионного города с этой бутылкой как полный дурак: странная река из ниоткуда в никуда ушла под землю, под пески, и дети могли бы возиться в огромной песочнице, тянущейся через весь город, под его 11 мостами, но детей в Исфахане я особо и не видел (это связано, но все же особая тема, и сейчас не о современных реалиях Ирана). Я спустился и шел по дну реки, по сухому песку, столь же сухой воздух огромными бесплотными массивами трепетал, летел куда-то фронтами, гладил, сшибал, закручивал, уходил в сторону.

Пропажа реки город волновала, но жизнь продолжалась. Правда, не для всех — из материалов ИА «Фергана» узнал, что крестьяне в провинциях Исфахан и Хузестан уже перманентно устраивают массовые акции протеста; одно из самых ожесточенных столкновений между протестующими и полицией как раз произошло той зимой в Кахдериджане, в 10 км от Исфахана: демонстранты из-за проблем с водой сожгли полицейский участок, по ним открыли огонь, «порядка десяти человек были убиты».

И ровно через три года узнаю, что 17 апреля теперь в Иране отмечают как Международный день борьбы с переброской рек. В 2014 году в этот день прошла одна из крупнейших экологических демонстраций: в провинции Чехармехаль и Бахтиария на улицы вышли 30 тыс. человек.

Рассказывает международный координатор коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов:

— В Исфахане протесты крестьян начались в этом году еще 27 января, ибо уже десять лет ежегодно пересыхает Зайендеруд. Часть ее вод переброшена в соседнюю провинцию Йезд. Некогда крупнейшая река страны, пересекающая центральное плато (на фарси — «река, дающая жизнь»), стала временным водотоком. Вследствие чего правительство приступило к переброске уже других рек в Лорестане и Бахтиарии для «спасения Исфахана».

Именно поэтому седьмой год идут протесты в истощенных Чехармехале и Бахтиарии. Демонстранты выходят, завернувшись в саван, — намекая, что смерть от пули ничем не хуже смерти от жажды. Они готовы стоять насмерть против переброски реки Карун в Исфахан. Лидера протеста журналиста Юзефа Фархади Бабади как организатора движения бросили в прошлом году в тюрьму, но выпустили через три месяца, и он начал издавать журнал — с тем чтобы жертвы гидростроительства из разных регионов могли объединиться. В 2018 году за акции против рукотворной засухи были отправлены в тюрьмы десятки экологов (данные Центра по правам человека в Иране), нескольких ученых вынудили покинуть страну.

Ниже по течению в провинции Хузестан водохозяйственный кризис начался с Гетвендской плотины на той же реке Карун, которую Иран построил в 2004 году, несмотря на предупреждения о возможном размыве близлежащих соляных пластов.

В Иранском Азербайджане в высыхающее из-за нерационального водопользования озеро Урмия построено два десятка тоннелей для переброски вод из соседних бассейнов. Функционеры ООН похвалили Иран за успешные усилия по восстановлению озера. Однако бассейны-доноры ожидает катастрофа. Так, в Урмию переброшена часть стока реки Малый Заб — важнейшего притока реки Тигр и основы экономики Иракского Курдистана. Ниже по течению, собственно, в Иране, — памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО «Ахвар — Болота Месопотамии», главная угроза которому — нехватка воды из-за плотин и перебросок в Турции и Иране.

Переброска вод между водосборными бассейнами — обычная практика в Иране. Власти считают ее эффективным инструментом. Реальность, однако, такова, что под предлогом срочности проекты оцениваются только с инженерной точки зрения и не имеют достоверной оценки экологических и социальных последствий, а уж тем более оценок воздействия на соседние страны и на будущие поколения. Качество такого проектирования запредельно низкое, в результате страдают миллионы людей.

Ситуация, знакомая россиянам до боли, учитывая, что маразм позднего социализма вызвал к жизни проекты переброски Печоры и Двины в Каспийское море, а Оби — в море Аральское. Идея до сих пор теплится в недрах водохозяйственной науки и профильных ведомств (и не только — вспомните инициативы Лужкова и Ткачева). Россия и даже Китай продолжают оставаться заложниками процесса коррупционного разложения элит в Монголии, где каждое новое правительство берет на щит безумные проекты переброски в пустыню Гоби рек Керулен (течет в Китай) и Орхон (течет через Селенгу в Байкал). Перелицованная под климатические лозунги программа называется теперь «Синий конь» и также включает мечту о создании 33 водохранилищ и даже ГЭС на Селенге, Орхоне, Керулене, Ховде и еще десятке рек страны, в большинстве трансграничных.

Тем не менее плотину на крошечной реке Ульдза, питающей совместный с Россией памятник Всемирного наследия «Ландшафты Даурии», уже начали строить «на свои» в прошлом году. В остальном Монголия с надеждой смотрит на Китай, ибо больше никто не в состоянии задать корм «Синему коню». Но вернемся в Иран.

Там после окончания войны с Ираком инженерные подразделения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) оказались не у дел. Но вскоре президент Ирана Рафсанджани начал массированное создание инфраструктуры по китайскому образцу, а верховный лидер Али Хаменеи благословил создание в рамках КСИР строительно-инфраструктурной корпорации «Хатам аль-Анбия», которая учредила сотни дочерних компаний для освоения средств бюджета и содержимого недр. Опора на собственные силы в обеспечении продовольствием и в промышленном развитии всегда была лозунгом КСИР, в том числе обусловленным санкциями. Неудивительно, что нефтедобыча и водная инфраструктура оказались двумя главными источниками дохода корпорации. И хотя климатические изменения и сыграли свою роль, наибольшая ответственность за превращение Ирана в страну катастрофического водного дефицита лежит на КСИР, который безотчетно пользуется бюджетом для создания тысяч плотин. Так как пресных вод для проектов по финансовой подпитке КСИР уже не хватает, в прошлом году дан старт масштабной переброске внутрь страны вод Каспия и Персидского залива.

Генерал Саид Мохаммад, строитель плотин, ставший теперь главой корпорации «Хатам аль-Анбия», даже рассматривается как один из возможных кандидатов на пост президента Ирана на предстоящих в июне выборах.

Так что крестьяне и экологические активисты ополчились не на какие-то «отдельные недостатки», а на краеугольный камень в системе управления современным Ираном.

Что они требуют в воззвании, опубликованном 17 апреля?

«● Мы считаем, что строительство плотин и переброска воды между бассейнами являются одной из самых больших угроз для жизни рек и жителей их долин, стремимся к защите водных путей, восстановлению экологических прав на воду и соблюдению естественных прав людей.

● Мы требуем отказа от программ переброски вод.

● Мы просим судебные органы серьезно бороться с коррупцией в проектах по переброске воды и строительству плотин и ускорить рассмотрение экологических дел, возбужденных в судах.

● Мы просим предоставить необходимый механизм для создания специальных экологических судов и Конституционного суда для рассмотрения нарушений Основного закона страны (запрещающего то экономическое развитие, которое наносит ущерб природе).

● Мы просим уважаемую Исламскую консультативную ассамблею немедленно начать расследование проектов строительства плотин и переброски вод, которые недавно были включены в повестку дня.

● Мы призываем к роспуску Высшего водного совета, а также к изменению и реформированию механизма этого совета с целью формирования «водного парламента» для принятия совместных и демократических решений по водным вопросам.

● Мы знаем, что необходимо провести серьезные реформы в методах орошения, остановить расширение сельскохозяйственных земель и изменить структуру водопотребления во всех секторах, чтобы сократить потребление и адаптироваться к новым климатическим условиям».

Симонов полагает, что российские общество и власть получили в ХХ веке мощную прививку против таких авантюр, так что шансы воскрешения проектов поворота рек невелики. Однако в 2010 году идея переброски сибирских рек стала одной из тем встречи тогдашнего президента Медведева и президента Казахстана Назарбаева. Казахстанский лидер призвал коллегу вернуться к советским проектам. Медведев ответил, что вполне возможно обсудить «некоторые прежние идеи, которые в какой-то момент были спрятаны под сукном»: «Россия открыта к обсуждению».

При этом надо учитывать вот что. Вся страна в конце марта этого года узнала о позорном заседании президиума Сибирского отделения РАН, решившего засекретить данные об экологических катастрофах в городах азиатской России. Сравните поведение нынешних академиков с советскими — Понтрягиным, Яншиным. С гуманитариями Лихачевым, Яниным, Брюсовой. Писавшими письма в ЦК, лично генсекретарю КПСС — с тем чтобы остановить поворот рек. Сравните нынешнюю интеллигенцию с советской, боровшейся за Обь и Енисей, против БЦБК на Байкале. Залыгин, Распутин, Астафьев, Белов, Чивилихин, Леонов…

Хоть вздох по поводу красноярского смога? Хоть слово сейчас, когда черный щелок готов из карт БЦБК перелиться в Байкал?

А так, конечно, в оценках сегодняшней России как «православного Ирана» некоторое поэтическое преувеличение есть. Воды у нас пока — хоть залейся.