Более трех месяцев назад, 14 декабря 2020 года, Минпромторг (Мантуров), Минсельхоз (Патрушев-мл.), производители сахара и подсолнечного масла, а также ретейлеры подписали соглашение («Новая» располагает его копией) «о принятии мер по снижению и поддержанию цен» на сахар-песок белый отечественного производства.

С 17 декабря отпускные цены устанавливались «в размере, не превышающем 36 рублей за 1 кг», а розничные — не выше 46.

К этой цене региональные власти Сибири, Дальнего Востока, всего Крайнего Севера и приравненных к нему местностей, а также Калининградской области могли устанавливать повышающие коэффициенты. За пять дней производители и торговля должны были переоценить весь заказанный, поставляемый и уже расфасованный товар.

Аналогичная процедура — в отношении подсолнечного масла. Отпускная цена — 95 рублей за литр, розничная — 110.

Срок соглашения заканчивается 1 апреля. 22 марта правительство поручилоАнтимонопольной службе, Минсельхозу и Минпромторгу проработать продление соглашений с бизнесом: фиксацию цены на масло оставить до октября, на сахар — до июня: «в целях дальнейшего сохранения розничных цен на приемлемом для граждан уровне». Пролонгации на этот момент нет — вопреки всему, что пишут во многих СМИ. Нет пока даже общего мнения. Против выступает, например, замглавы Минпромторга Виктор Евтухов.

Почему сахар сделал ноги? Чтобы соглашение не продлевали? Своего рода давление бизнеса на правительство?

Это могло бы выглядеть так, но в реальности соглашение и его вероятное продление бизнесу выгодны, что бы ни говорили его представители. Посмотрите заявленные цели: «снижение и поддержание цен». То есть «не выше чем». И начиная с декабря покупатель во многих магазинах и сетях уже не мог найти масла дешевле 110 рублей, хотя до этого оно было. Что стоило дороже — снижали (не все и не везде), но все, что было дешевле, почти повсюду одномоментно подорожало. С сахаром — то же. Крупные сети еще соблюдали какие-то приличия, магазины «у дома» (зачастую подразделения тех же сетей) пустились во все тяжкие.

По оценке экспертов, опрошенных «Новой», декабрьское соглашение дает бизнесу гарантированную прибыль, отсутствие конкуренции и ответственности, поскольку в таких рамках он работает на основании правительственных решений. Разумеется, бизнес не един, в нем полно фигур и компаний, кому вмешательство государства в рынок абсолютно не нужно, но речь не об исключениях. А о трендах, сформировать которые просто: например, чуть не половину рынка сахара (48%) занимают три компании. С 1 апреля правительство им и прочим немногим производителям сахара хочет еще и доплачивать по 5 рублей на килограмм — итого на субсидии отводятся 3 млрд на полгода. Также на полгода планируется субсидирование и производителей подсолнечного масла.

Кабмин поручил Минэкономразвития, Минсельхозу, Минпромторгу представить помесячный график (на полгода) поставок сахара в торговлю с указанием объемов и стоимости за 1 килограмм. Три (!) ведомства будут корпеть над тем, что вроде как в остальном мире считается излишним/вредным.

Говоря сейчас о пропаже сахара, ретейл переводит стрелки с себя на производителей, заявляя о проблемах с закупками (и подсолнечного масла тоже). Эксперты говорят «Новой», что это похоже на правду, проблема не системная, а временная и техническая: спрос на сахар вырос, а по ранее заключенным контрактам поставки осуществляются в объемах прошлого года.

Почему вырос спрос? Говорят об активности спекулянтов, скупщиков из Казахстана (на мировых рынках сахар дорожает). Но главная причина спроса, очевидно, в том, что народ чувствовал: сахар исчезнет.

И возможно, не только сахар. Источник в экономическом блоке правительства РФ сообщил «Новой», что обсуждается идея распространить подобное госрегулирование на все социально значимые продукты питания — в соответствии с постановлением правительства РФ от 15.07.2010 (с многочисленными изменениями). В частности, согласно последним дополнениям от 30.12.2020, предельные розничные цены на 24 наименования продуктов могут устанавливаться на три месяца, если в течение двух предыдущих месяцев рост цен составлял 10 и более процентов с исключением сезонного фактора.

Будет ли в итоге так, как стало через три месяца с сахаром, или на сей раз внезапно все пройдет хорошо? Очевидно, последствия будут зависеть от того, какие цены установят в соглашениях. Низкие — хорошо для населения, плохо для бизнеса, и тут может возникнуть дефицит. А если наоборот, то какая цель? Сделать приятное бизнесу?

Понятно, что в заданных условиях найти некую справедливую цену невозможно, потому что справедливых цен не бывает, эти два слова из разных вселенных. И пытаться их соединять правительству не стоило бы. Впрочем, сейчас не о хрестоматийных истинах.

Вот смотрите. «Красный яр», одна из крупных продуктовых торговых сетей в Красноярске. Где как раз сейчас пропал сахар. Магазин сети у меня под боком, в него и хожу. В самый разгар пандемии, первой еще волны, «Красный яр» начал вдруг зазывать покупателей, ставя их скидки в зависимость не от суммы покупки, а исключительно от количества посещений магазина. Врачи пластались в ковид-госпиталях, помирали на работе, а торговцы играли на главных инстинктах сегодняшнего потребителя, призывая его почаще тусоваться в людном месте. Или другие крупнейшие ТРК: отключали эскалаторы, вынуждая посетителей набиваться в лифты или проходить этажи от лестницы до лестницы целиком, петляя и не пропуская ни один прилавок. И все это — будто так и надо. Они же терпят в пандемию убытки…

Меж тем выручка продуктового ретейла России — в триллионах, и она растет, несмотря на пандемию. У этого бизнеса как раз все неплохо. И при таких вводных госрегулирование — это коррупционно емкая история. Особенно если право заключать соглашения о ценах дадут главам регионов (ранее Минсельхоз рекомендовал именно региональным властям вести с производителями переговоры о сдерживании цен на макароны, яйца и картофель). История с пензенским губернатором покажется играми в песочнице. Нет, вы представьте вводимый механизм ручного регулирования цен на каждый социально значимый продукт питания. А затем — компании с триллионными оборотами наедине с главами субъектов. Представили? Еще в январе было хорошо видно, что Кремль и правительство если что в какой-то мере и беспокоит, то это не Навальный и протестные акции в городах, а рост цен как на регулируемые, так и нерегулируемые продукты. Рост, чьи темпы, если по-честному, необъяснимы никакими объективными факторами. Статистика и прогнозы не утешали. И конечно, в правительстве не могли не понимать, что в наших условиях и с нашими традициями, исполнительностью, хозяйственными практиками заморозка цен чревата еще более энергичным ростом — через политически не менее напряженную стадию пустых полок.

Хотя, конечно, обывателю проблематично представить, что происходит в начальничьих головах. Но если все же попытаться. Возможно, они разглядели, что лица вышедших на площади 23 и 31 января были иные. Непривычные. Потому что бессмысленный с практической точки зрения протест: ничего конкретного не выдвигалось, не ждали же, что Навального освободят. Протест против имманентности, попытка держаться идеального при осознании полной провальности этого дела. А что будет, если выйдут еще и другие, с конкретными претензиями, касающимися первичных потребностей? Найти ту грань, на которой граждане РФ на площади еще не повалят, но уже займутся вплотную своим выживанием, не обращая ни на что больше внимания, не проще, чем определить справедливую цену на сахар и масло.