Если верить сообщению РБК о передаче функций представительства России в ЕСПЧ от Минюста Генпрокуратуре, якобы уже согласованной с президентом, тогда в этом есть, по крайней мере, одна хорошая новость: на ближайшее время у РФ нет планов по своей инициативе выходить из Совета Европы — иначе менять коней на переправе просто не было бы смысла.

В остальном комментарии экспертов сводятся к тому, что от перемены мест слагаемых сумма меняется несильно. ЕСПЧ на официальном уровне коммуницирует с «правительствами» в широком смысле слова, а вопрос о том, какой именно орган формулирует его мнение, разные страны — члены СЕ решают по-разному.

О передаче этой функции Генпрокуратуре неофициально заговаривал еще Юрий Чайка, а до 2007 года команда юристов, готовящих позицию и документы по делам «против РФ» в Страсбурге, работала в составе Главного правового управления президента. В конечном итоге самый болезненный вопрос: исполнять или не исполнять решения ЕСПЧ, — носит политический характер, по прошлогодним поправкам к Конституции он отнесен к компетенции Конституционного суда, а по факту по знаковым делам (вроде освобождения Навального) решается в Кремле.

Бывший судья в ЕСПЧ от России Анатолий Ковлер на мой вопрос ответил, что, пока официальной информации нет, и комментировать нечего, но заметил, что работа специфическая, и тут мало опыта, который юристы приобретают внутри страны. Надо смотреть, будет ли функция по представительству РФ в ЕСПЧ передана вместе с командой специалистов, или эта команда: нескольких десятков человек во главе с Михаилом Гальпериным, — по дороге развалится.

Увы, хотя в прокуратуре зарплаты выше (за счет надбавок за звания), мне кажется, что Гальперин, занимающий сейчас должность замминистра юстиции, вряд ли впишется в эту структуру. Мне приходилось обсуждать с ним юридические проблемы, и я бы его охарактеризовал как человека «глубоко штатского», способного произвести приятное впечатление в Совете Европы даже при отсутствии хорошей позиции. На должности зама генерального прокурора, равноценной его нынешней, он смотрелся бы, как голубь в дупле совы.

Да и не для того генпрокурор Игорь Краснов писал президенту, чтобы отдавать путевки в Страсбург каким-то чужакам: если прежние члены команды Гальперина сами не преобразятся, облачившись в синие мундиры, то сразу или чуть погодя костяк новой команды образуют прокуроры. Для международного правосудия это вряд ли будет хорошо: проблема в том, что в силу специфики российского суда государственные обвинители, за исключением отдельных прокуроров, выступающих перед присяжными, разучилось работать в состязании с защитой.

Аргументы, которые, если верить РБК, приводит в письме президенту Краснов, частично заслуживают внимания, а частично лукавы. Хотя служба судебных приставов и ФСИН, к которой предъявляются претензии чуть ли не в половине жалоб россиян в ЕСПЧ, относятся к ведению Минюста, его аппаратный вес с Генпрокуратурой, конечно, несравним.

Прокуроры обладают надзорными функциями и правом принесения протестов по судебным делам, и на стадии коммуницирования, когда жалоба еще не передана на рассмотрение суда, найти компромисс с заявителями — при желании это сделать — прокурорам проще. Да и требовать выполнения решений ЕСПЧ «против России» прокуратуре сподручнее, но только кто собирается их исполнять и ради этого ли замышляется реформа?

К сожалению, прокуратура в России — это сегодня по факту «силовая структура» со всеми вытекающими отсюда последствиями и выражением лица. По сведениям РБК, Краснов аргументирует свои предложения «продолжающейся юридической агрессией против России» со стороны «российских и иностранных предпринимателей, а также отдельных государств». С этой точки зрения отправка прокуроров в Европу защищать рубежи и традиционные ценности России вписывается также в тренд ее международной политики: у нас суверенитет, никто нам не указ, «оснований не усматривается», ни шагу назад.