Полагая, что федеральные нужды не оправдывают их потерь, тверские дачники решили действовать на упреждение: чтобы о них узнали, обратились к региональным властям, к подрядчику строительства, к президенту. Рассказали о грозящих им проблемах. И начали получать ответы, скорее похожие на отписки.
Тверичи говорят, что еще в августе 2020 года главы сельских поселений Конаковского и Калининского района не согласовывали прохождения магистрали, объясняя: «ВСЖМ-1 пересечет «Межпоселковый газопровод высокого давления», «возросла социальная напряженность», «ущемляются интересы неопределенного круга лиц». Но сейчас в этих районах ведутся проектно-изыскательские работы. Неофициально жителям говорят о сносе. Официально чиновники и ОАО «РЖД» снос не отрицают, но и не подтверждают: говорят, что проектов несколько, и план еще не утвержден.
Этим они купируют возможность протеста со стороны граждан: пока проект не согласован, жаловаться якобы не на что.
Прокладка ВСЖМ-1 затронет интересы жителей как минимум 33 населенных пунктов Тверской области.
Не о том мечталось
От ж/д станции Редкино к СНТ «Мечта», откуда в «Новую газету» пришло письмо, едем вдоль серых блочных домов в четыре этажа и здания Редкинского опытного завода — первого в России предприятия по производству продуктов торфопереработки. Местность в округе болотистая, торфяники пару лет назад обводняли после летних пожаров.
Вдоль дощатого забора на территории СНТ — ели, березы, ясени. Ворота распахнуты, по бокам — легковушки. Узнав, что приедет журналист «Новой», люди собрались прямо у въезда. Виднеются крыши-мансарды добротных домов. Новенькие, в человеческий рост, ограждения. Алексей Дубонос, написавший в газету, подводит молодого парня в укороченном пальто, представителя КПРФ. Партийцы, узнав, что соберутся люди, решили подсуетиться и снять ролик. Ко мне подходят дачники из соседних СНТ, просят уделить внимание.
Со стороны доносится: «Капитализм», «Социализм», «В этом году на выборы». Коммунисты сворачиваются и уезжают.
— Поможет, мам. Это обязательно поможет, — худенькая молодая женщина поправляет воротник на бабушке в стеганом пальто и поворачивается ко мне. — Давайте я начну. Меня зовут Ольга Несен, наш дом попадает под снос. Родители Ольги переехали в Тверскую область из Узбекистана. На деньги, вырученные от продажи жилья в Ташкенте, строились здесь. Не хватало. Быт налаживался долгие годы. Участок в 2004 году выбирали долго, специально за 120 километров от Москвы: у младшей дочери Ольги бронхиальная астма. — Здесь СНТ ограждено лесом, но неподалеку есть рынок, аптеки, больница. И вдруг кто-то пришел и сказал, что нужно будет отсюда уходить, что здесь пройдет железная дорога.
Потребность в ней мне трудно оценить, но почему не учитывают наши права? — спрашивает женщина.
— Вокруг — заброшенные сельскохозяйственные земли. Нельзя материальной выгодой оправдывать жертвы людьми — нас очень много.
Тормозит выезжающая из СНТ машина. Водитель, молодой человек, имени под запись не называет, разговаривать поначалу не хочет, так как считает, что «это ничего не изменит». — У меня дом с печкой и пристройкой. Получается, можно жить. Сил туда вложено немерено, а деньгами — не знаю, как оценить. Если нас снесут, то (поднимает глаза) будет очень больно. У меня мать переживает. Приедет Росгвардия. Что мы, с рогатками и вилками будем стоять на них? Раскидают, они плевать на всех хотели. По телевизору такого не покажут, все будет молчком. Пихнут по 300 тысяч. Что нам, у суда стоять, с транспарантами «Не сносите нас»? Не знаю, где [магистраль] пойдет, уцелеет ли дом. Должна же быть зона отчуждения от дороги, да? — услышав про 100 метров с каждой стороны, кивает. — Тогда нас всех отсюда сдует. «Сапсан» три часа до Питера идет, куда быстрее-то? Нажал на кнопочку — приехал? Магистраль никому не нужна, нужно на строительстве деньги отмыть.
Многие в «Мечте» живут постоянно. За дачами, в лесу, обитают бобры: по осени спецтехника проехала по их тропам, что для животных очень опасно — они ходят к своим хаткам только намеченными путями. ВСЖМ, по словам местных жителей, также преградит подъезд одной из части товарищества к пожарному пруду.
Подходим к участку Татьяны: у въезда — навес, прилегающий к небольшому домику. Хозяйка с лопатой вышла чистить двор. На нем — uhjvflysq сруб темного цвета. — Мы купили участок в конце 2009 года, лет пять строили, и я вышла на пенсию. Весной маму привозим, до осени. Она заслуженный деятель железнодорожного транспорта, стаж 50 с лишним лет. Ветеран войны, инвалид. Ветеран труда. У нее здесь отдушина. Мы столько вложили в эту землю! Удобрений, земли, насаждений элитных. А по кадастру ее цена — 150 тысяч за 6 соток.
Стены внутри обиты светлыми деревянными панелями. Камин, декоративные тарелки с названиями городов. Кресло-качалка, толстушка кошка. — Вчера смотрела кадастровую стоимость дома — 580 тысяч рублей. Смета на строительство (через фирму все делали) без внутренней отделки 10 лет назад обошлась в два миллиона. Наверное, нужно делать независимую оценку, в суд подавать. Сын успокоил, мол, возможно, наш дом не затронут. Ой, все, а то мне опять плохо стало.
Владельцы участков волнуются, что компенсаций за изъятую землю не хватит на покупку равноценного жилья.
Оценку проведут после утверждения проекта, когда цены просядут из-за грядущего соседства с магистралью. К тому же многие работы дачники проводили своими силами, денежные затраты на бумаге не фиксировали.
Те, чьи дома далеко от предполагаемого маршрута, обеспокоены не меньше: после строительства трассы М-11 в округе начали мельчать колодцы, а вода в некоторых из них стала коричневой. Жители уверены: были нарушены системы отвода осадков. Местность и так болотистая. Люди опасаются, что при возведении ВСЖМ-1 тоже будут ошибки или аварии, способные повлечь за собой отсутствие питьевой воды. Остается загадкой, как поезда пойдут по торфяным болотам. Иссушать их можно ли, не загорится ли торф? И что будет со сложившимися экосистемами?
«За прогресс» от безысходности
На границе двух СНТ — «Волжанки» и «Дружбы» — забита реперная точка: здесь брали пробу грунта. В случае прохождения трассы соседи будут отрезаны друг от друга. Но «Дружба» пострадает больше, оказавшись зажатой между двумя трассами — ВСЖМ-1 и М-11.
С Ленинградского шоссе виден залив Волги и лодочная станция. Заворачиваем в арку, выкрашенную бирюзовой краской, в поселок Радченко.
Ирина Кокорина, энергичная дама в накинутом на кепку капюшоне, каждые выходные приезжает сюда, в расположенное неподалеку СНТ «Волжанка». В СНТ 128 участков. Последние годы дачи в товариществе приобретали семьи москвичей 30–40 лет, с детьми. Из-за красивых мест и хорошей экологии. Ирина с мужем продали дачу в Клину ради домика здесь. Иные залезали в кредиты. Еще утром председатель товарищества «Дружба» Андрей Юхименко рассказывал: «В 90-х приехали к друзьям в гости, и нам так понравилось место, что почти два года прожили в солдатской палатке. Волга рядом, грибов много, на костре готовили еду. Купили участок, супруга лично выкопала фундамент. Построили дом. Вложили в него все и уже 14 лет живем постоянно. В Москве квартирка небольшая, в ней живет взрослый сын.
Уже немолодые, строили в надежде здесь жить. А тут — бац! — государство».
Добираемся до края «Дружбы». Дальше — рощица и огни М-11. Уличный фонарь горит лишь на одном доме. Оттуда выходит супружеская пара — Анна и Валерий. На вопрос, изменилось ли качество воды в колодце из-за строительства М-11, отвечают уверенно: «Нет!» Выдержав паузу, усмехаются: вода и раньше была коричневой. Для питья просят у соседей. Когда строили М-11, Анна и Валерий были «за прогресс»: надеялись, что к их дому подведут хорошую дорогу — скорая добирается слишком долго, через дамбу. Дорогу к дачам так и не сделали.
Теперь, говорят супруги, они, как и другие дачники, уверены, что их мнение учтено не будет. Потому остается «быть за прогресс» и надеяться, что хоть строители железнодорожной магистрали наладят подъезд.
Дорога по памяти
В деревне Даниловское более трехсот домов. Жители бьют тревогу: строительство магистрали может затронуть треть участков и братскую могилу солдат Великой Отечественной. Говорят, что деревню не отдадут. Восклицают: «Нам лечь под машины или удавиться, чтобы нас увидели? (и — в сторону братской могилы) Здесь лежит 65 солдат!»
Жительница деревни Лидия Козлова говорит, что ехать ей некуда. — Я всю жизнь работала в детском саду, муж — водитель. Представляете, чего нам стоило собрать деньги на ремонт дома? Мы и сейчас работы не закончили. Другой житель Даниловского Александр поясняет: на сайте «Высокоскоростных магистралей» есть информация о проводившихся общественных слушаниях, но тверичей на них никто не звал. В их итоге был утвержден вариант, по которому магистраль пойдет, затрагивая участки с домами. По его подсчетам, снос коснется жителей примерно 15 населенных пунктов Калининского района.
В этих местах велись бои. На братской могиле — монумент, увековечивающий подвиг павших солдат, гранитные доски с именами и деревянный крест. Запорошенные венки цветов. Поодаль — высаженные березы и ели. Люди поясняют: по проекту, ВСЖМ проходит ровно в этом месте. И рассказывают, как накануне депутат от «Единой России», председатель постоянного комитета по транспорту Станислав Петрушенко разглагольствовал, мол, «перезахороним!» Людей он предупредил, что если будут защищаться — диалога не будет.
Раисе на вид лет 50, но глаза по-детски голубые. Она громко рассказывает, как с января ходит по местным инстанциям: «Когда пришла в администрацию района узнать про свой дом, мне главный архитектор Петрушко сказала: мой дом под снос, соседкин — тоже. Верней, сказала, что дома будут изымать. Я спросила, что у нас на Гальяновке останется. Она ответила: ничего, кроме почты. А я живу в доме, который еще дед поставил. Они с бабушкой родились здесь, он прошел всю Великую Отечественную войну. Мы родительские дома восстанавливаем».
При свидетелях Раиса пыталась поговорить с главой Калининского района Андреем Зайцевым, предъявить выданную в администрации распечатку местности, синей линией на которой — план прохождения ВСЖМ, но тот среагировал: «Я вот таких бумажек вам могу напечатать миллион! На сегодняшний день официальной информации нет!» Люди уверены: дорогу можно пустить в обход. 80% жителей — пенсионеры, и они не хотят уезжать с земли, доставшейся от дедов. На крайний случай готовы рассмотреть уже отстроенные жилища на расстоянии максимум два километра. И если переезжать, то обязательно с теми же соседями: тут все знакомые с детства, родные.
«По рыночной стоимости»
«Новая газета» направила запрос в РЖД. Мы спрашивали, насколько реальна перспектива сноса домов жителей Тверской области и какие будут выплачиваться компенсации. Представители госкорпорации ответили:
