— Выход приказа Минстроя РФ № 27/пр от 29 января об отмене Изменения № 1 Свода правил 14.13330.2018 «СНиП II-7-81* Строительство в сейсмических районах», в который включены карты общего сейсмического районирования (ОСР) в версии 2016 года, стал для меня ошеломляющим известием. Я слов человеческих не мог найти по этому поводу. То, что десятки самых квалифицированных специалистов не только из институтов Российской академии наук, но и из отраслевых институтов готовили годами, было в одночасье пущено под откос без внятных объяснений.

Свод правил с изменениями только вступил в силу 27 июля 2020 года и был отменен буквально через полгода — это фантастика. Известие я получил от Михаила Игоревича Богданова, президента координационного совета ассоциации «Инженерные изыскания в строительстве», поднявшего вопрос о ситуации с картами ОСР в строительной индустрии. Я сразу его спросил: если отменили карты сейсморайонирования, то что теперь вместо них? Оказалось, пока ничего.

Предыдущая версия карт общего сейсмического районирования относится к 2015 году, но в приказе не прописано возвращение к версии ОСР-2015. Богданов ответил, что фактически у нас в стране теперь вообще нет общего сейсмического районирования.

Первая такая карта в СССР появилась в середине 30-х годов прошлого века. Потом она регулярно обновлялась с частотой примерно 15–20 лет. Почему обновление обязательно? Постоянно происходят новые сейсмические события, в том числе и весьма сильные, с социально значимым эффектом. Каждое такое событие проявляет сейсмогенерирующую геологическую структуру (то есть разлом), которая может быть уже известной или неизвестной.

Иногда сильные землетрясения возникают в местах, где их вообще никто не ожидал. А если так, значит, там есть структура, которая могла накопить упругие напряжения и сгенерировать сейсмическое событие. Природа постоянно проявляет себя, и наука пытается ее познать.

Вспоминаю времена СССР: как только где-то на территории страны происходило сильное землетрясение со значимым социально-экономическим эффектом, туда в течение нескольких дней выбрасывалась так называемая эпицентральная экспедиция. Я больше полувека работаю в Институте физики Земли, у нас была специальная команда, готовая бросить свои научные дела и вылететь в эпицентральную зону землетрясения для всестороннего его изучения: какие и где обнаружены разломы, вышел ли разлом на поверхность, как распределились повторные толчки?

Это же очень важно! Надо определить, с какой геологической структурой или ее частью может быть связано это землетрясение. В период между обновлением карт ОСР сейсмологи накапливают данные о произошедших землетрясениях. Геологи в это же время выясняют наличие или отсутствие разломов.

Есть в нашей отрасли шутка, что у двух геологов всегда три мнения. Геологи действительно очень сложно между собой договариваются. И уж если целые коллективы в научном диалоге пришли к общему мнению — значит, так и есть на месте, результат этого сложного консенсуса и отражается в картах ОСР.

Кроме того, и научный инструментарий стремительно меняется. В 30-х ХХ века нельзя было срочно выбросить в проблемный район команду с регистрирующей аппаратурой. А сегодня методы и оборудование куда более совершенные. Изготовленные с их использованием и накопленным опытом карты ОСР куда совершеннее, мы можем доверять им гораздо больше.

Когда я был студентом и ездил на Камчатку наблюдателем сейсмической станции, точность локации очага землетрясения в лучшем случае была плюс-минус 5 километров. Сегодня эта точность — первый километр! Развивается и сама сейсмометрическая аппаратура, и математические методы локализации очагов происходящих землетрясений. Большая точность и надежность по сравнению с картами предыдущей версии — это прямо относится и к отмененным 29 января сего года картам ОСР.

В 80-е годы в качестве нормативной использовали карту ОСР-78. Подход, положенный в ее основу, можно назвать детерминистским: в будущем землетрясения произойдут там, где они уже происходили, и интенсивность сейсмических сотрясений, ими вызванная, не будет превышать максимальную интенсивность, которая наблюдалась ранее на конкретной территории. Однако время от времени происходили землетрясения, вызывавшие более высокую интенсивность, чем та, что была указана на карте. Шли дискуссии, сейсмологи старались определить причину такого превышения, составляли временные схемы ОСР — несовершенство методики давало о себе знать.

В начале 90-х годов Академия наук пригласила в Москву, в Институт физики Земли, Валентина Ивановича Уломова, работавшего заместителем директора института сейсмологии в Ташкенте. Он начал готовить новую карту ОСР. В основном эта работа завершилась в 1997 году. Там затрагивались территории и бывших союзных республик, но это уже была карта России.

Уломов предложил совершенно новый — вероятностный подход к оценке интенсивности сейсмических воздействий. Ему удалось собрать уникальный творческий коллектив из нескольких десятков организаций и отдельных ученых. В этой работе участвовали не только столичные сейсмологи, были задействованы большие силы — Камчатка, Дальний Восток, Сибирь, Иркутск, Новосибирск, — пусть простят меня те, кого не упомянул.

Это был подлинно общероссийский, национальный проект. Каждый работал в своей организации, но на общий результат. Сама работа была обозначена в планах Академии наук, но нельзя сказать, что люди работали на коммерческой основе, это была просто тема НИР (научно-исследовательские работы. — В. Ш.). Многие работали на энтузиазме, такова была личность Валентина Ивановича.

Карта ОСР-97, подготовленная под руководством Уломова, прежде чем была утверждена, обсуждалась на всех уровнях: сначала в Академии наук, затем в правительстве. А в 2003 году она получила государственную премию в области науки и техники. Из нашего института премию получили Валентин Иванович Уломов, Лидия Сократовна Шумилина и Надежда Владимировна Кондорская — одна из старейших советских и российских сейсмологов с мировым именем.

Разумеется, пересмотр карт ОСР всегда меняет условия работы местных строителей. В одних районах им придется строить более мощные сейсмоустойчивые фундаменты и конструкции, в том числе (помимо жилых домов и офисных зданий) — очень сложные и дорогие: плотины, дороги, мосты, электростанции и так далее. Строителям надо теперь тратиться и на дополнительные изыскания в ходе проектирования своих объектов. В других же районах расходы, наоборот, уменьшаются из-за снижения сейсмической опасности. Речь идет об огромных деньгах.

Сейчас регулирующие документы, где сейсмологические ограничения влияют на параметры строительства, называются Сводом правил «Строительство в сейсмических районах». В СССР это были Строительные нормы и правила (СНиП), в которых был отдельный раздел — «Строительство в сейсмических районах».

Эти карты представляют собой не только изолинии, показывающие величину возможного сейсмического воздействия. К ним прилагается еще и список населенных пунктов, попадающих в зоны с различным уровнем интенсивности сейсмических воздействий. Карты ОСР — результат долгого совместного труда множества сейсмологов.

Современные карты ОСР отражают вероятностный подход. В них закладываются воздействия от огромного количества землетрясений разной силы, которые происходят не только вблизи площадки будущего строительства, но и вдали от нее. При этом учитывается еще и характер затухания интенсивности сейсмических волн от удаленных землетрясений. Грубо говоря, по определенному алгоритму, учитывающему вероятностный характер сейсмического процесса, в который заложены современные знания о распределении землетрясений во времени и пространстве, о законах затухания с расстоянием сейсмических волн, проходящих в среде с недостаточно хорошо известными характеристиками, рассчитывается величина интенсивности сейсмических сотрясений, возможных с определенной долей вероятности в данной конкретной точке.

В результате появления новых карт в некоторых районах степень сейсмической опасности увеличилась, в других — уменьшилась. Это абсолютно нормальный процесс, поправки вносятся учеными на основании результатов непрерывной исследовательской работы — так было всегда. На картах ОСР-97 зона Поволжья обозначена как сейсмически опасная, а на картах ОСР-2016 — уже нет. В Красноярске балльность повысилась на единицу, и местное строительное сообщество подняло вопрос об удорожании своих строек.

Здесь следует заметить, что карты ОСР — это генеральный обзор уровней сейсмической опасности по стране. Но проект и строительство отдельного объекта определяются условиями конкретной точки на карте, в первую очередь грунтами, на которых будет стоять этот объект. Свойства грунта очень влияют на прохождение сейсмических волн. Если в одном районе здание стоит на песчаных почвах, а в другом — на скале, то и толчок оно выдержит по-разному.

Для уточнения сейсмичности района строительства объектов необходимо дополнительно проводить специализированные сейсмологические и сейсмотектонические исследования, которые носят название «Детальное сейсмическое районирование» (ДСР). А для более точного знания условий конкретной площадки под объектом надо провести сейсмическое микрорайонирование (СМР). Все это отдельные деньги, и немалые.

Проектировщик и заказчик будущего строительства должны это хорошо понимать. Бывает, что карта ОСР дает под объектом интенсивность возможных сейсмических сотрясений семь баллов, а микрорайонирование может поднять или снизить этот риск на целый балл. Изменение на балл меняет подходы к проектированию, заданию прочностных характеристик будущих объектов, использованию конструкционных материалов.

Далеко не все заказчики выполняют эти процедуры, стремясь снизить расходы. Вернемся к Красноярску — там по карте ОСР вероятность выросла на балл. За почти 20 лет, прошедших между составлением карт ОСР-97 и ОСР-2016, между юго-западной оконечностью Байкала и Красноярском геологи обнаружили серьезный разлом. Он может генерировать землетрясения с магнитудой более 7,5 балла.

Мы обсуждали вопрос с этим разломом в середине 2000 годов на научном совете по проблемам сейсмологии Российской академии наук. По итогам запротоколированного обсуждения (а я являюсь ученым секретарем научного совета) мы отправили губернатору Красноярского края, которым в то время был А.Г. Хлопонин, письмо за подписью академика Николая Павловича Лаверова, вице-президента Академии наук. Еще тогда мы обратили внимание властей на открытие в крае сейсмогенерирующей структуры, указали, что сейсмическая опасность Красноярского края занижена.

У меня полное ощущение, что сегодня никто об этом уже не вспоминает, а может, и не знает. Вероятно, чиновники меняются настолько быстро, что или предыдущая команда не успевает эту важную информацию передать, или следующую команду она вообще не интересует.

Еще когда министром строительства был Владимир Якушев, Дмитрий Волков (он и поныне заместитель министра строительства) провел целую серию рабочих совещаний по поводу изменений уровней сейсмической опасности. Он терпеливо разъяснял представителям регионов, что карты ОСР — не более чем индикатор, который дает лишь обобщенное представление о сейсмической опасности территории, и все должны проводить детальное сейсмическое районирование и сейсмическое микрорайонирование. То есть бизнес обязан выбирать на основе этих изысканий безопасные стройплощадки. Даже в Красноярске можно найти площадки, где уровень сейсмических сотрясений не 8, а 7 баллов. Бизнес таким разумным доводам внимает, как видим, плохо.

Спустя столько лет после предупреждения вице-президента РАН для местного бизнеса и чиновников повышение вероятности землетрясения на один балл в Своде правил стало, судя по их реакции, полной неожиданностью! Хотя, по мнению ученых, 15 лет — достаточный срок для осознания опасности, но строители у нас живут инвестиционными циклами, и чем они короче, тем лучше.

Валентин Иванович Уломов скончался в 2017 году. Но уже через 10 лет после выхода ОСР-97 он задумался о необходимости актуализации карты, которая бы учитывала полученные новые научные данные о сейсмичности (произошли новые сильные землетрясения), об обнаружении новых геологических сейсмогенерирующих структур или, наоборот, об исключении некоторых разломов, активность которых оказалась не такой существенной, как при создании карты ОСР-97. Открытие красноярского разлома как раз и вошло в список этих новых научных данных. При этом вероятностный подход к оценке сейсмической опасности при создании карт ОСР сохранился как зарекомендовавший себя.

Первые обновленные карты были представлены для обсуждения в 2012 году и получили немало критических замечаний. Научный совет по проблемам сейсмологии рекомендовал авторам учесть замечания, и эта работа — работа над ошибками — заняла еще два года. К концу этой работы в 2015 году появился вариант карт ОСР-2015. На них уже появился Крым, непростой район с точки зрения сейсмологии.

Это была практически та же карта ОСР-97, но с «заплатками» — на ней появились обновленные части в местах, где за 15 лет произошли сильные землетрясения. Эту карту с «заплатками» — по сути, промежуточный вариант в незаконченном исследовании ученых — Институт физики Земли создавал по заказу Минстроя России. При всем ее несовершенстве она была нормативной до середины 2020 года.

ОСР-2015 долго совершенствовали, и в январе 2016 года научный совет одобрил комплект карт ОСР-2016. Это было комплексное обновление, полноценная «смена поколений». Карта ОСР-2016 была полностью пересчитана с учетом новых данных, на единой методической основе. Разница с ОСР-2015 получилась очень существенная, там уже нет «заплаток».

В результате Поволжье перешло в разряд несейсмоопасных районов. Таких понижений там немало — например, в Иркутске. И вот тут мы услышали: ребята, а вас никто не просил эти карты пересматривать. Как это понимать?

Мы не единственная страна с высокой сейсмической активностью, собственные карты сейсмического районирования регулярно обновляются во всех развитых странах. И с точки зрения развития сейсмологии мы им ни в чем не уступаем. Это не просто наука, речь о жизнях многих людей и вероятном крупном ущербе для экономики. Отмена Изменения № 1 к СП 14.13330.2018 «СНиП II-7-81* Строительство в сейсмических районах», неотъемлемой частью которого является комплект карт ОСР-2016 с перечнем населенных пунктов, отбрасывает нашу страну к началу 30-х годов ХХ века, когда карт ОСР вовсе не было и строительство велось по дедовским принципам или исходя из политической целесообразности.