Полтора сценария закрытия России

— Что должно произойти в России, чтобы на выборах в Госдуму партия власти потеряла большинство?

— Здесь есть более общий вопрос: насколько в целом выборы в Думу станут заметным событием года. Сегодня ни протестующие избиратели, ни избиратели-лоялисты, ни тем более аполитичные избиратели, скорее всего, не подозревают, что осенью будут какие-то выборы. Не случайно во время январских протестов эта тема вообще не звучала. Интрига в том, станут ли выборы в Госдуму некоей точкой притяжения. И это не так легко прогнозировать. Возьмите для примера Мосгордуму, которая никогда никого не интересовала и не интересует: выборы 2014 года никто не помнит, а выборы 2019 года внезапно вызвали вспышку активности и гнева, хотя практически ничего не поменялось — МГД осталась имитационной структурой.

Сходная ситуация складывается и сейчас. Казалось бы, Госдума при всех ожиданиях роста ее субъектности и увеличения конституционных полномочий не воспринимается до конца как «настоящий» орган власти. Понятно, что рычаги воздействия исполнительной власти на Госдуму по-прежнему будут сильны вне зависимости от того, как все сложится с выборами. Когда мы говорим о сценариях будущих выборов, важно понимать, насколько для действующей власти важен фактор легитимности Думы. Его не стоит абсолютизировать, особенно при консолидированных элитах, но в случае появления каких-то трещин (которых пока нет, но они всегда возможны) власти всегда важно апеллировать к неким политическим институтам с большим бэкграундом. Либо же выборы в Госдуму будут восприниматься как очередной чек-поинт, который нужно просто пройти. Это первая развилка .

Вторая развилка — стоит ли делать ближайшие выборы в Госдуму точкой управляемого «выхлопа пара», чтобы он не копился, в том числе к президентским выборам, и неожиданно никому не срывал крышу, или власти самой подтвердить рост собственных ожиданий от результатов на выборах, которые выработали эффект привычки.

И еще одна развилка-переменная — рейтинговая составляющая. Сегодня мы переживаем пятый за XXI век период пониженных рейтингов власти: он самый затяжной, поскольку идет с момента пенсионной реформы. Это не ведет к росту популярности других партий, но проблема антирейтинга власти или, по крайней мере, снижения уровня химии власти и избирателя в целом очевидна, и ее придется учитывать при выборе сценария будущих думских выборов.

По сути, сегодня обозначается полтора сценария. Ожидания критиков власти — репрессивная волна, запретительная риторика — укладываются в то, что мы назвали «План «Крепость»». Если брать январские семинары с вице-губернаторами, то там была поставлена задача набрать для «Единой России» 45% голосов — что в принципе примерно соответствует нынешним рейтингам. Эти сценарии между собой сосуществуют, но ни один полностью не предъявлен как официальный.

Еще одна переменная — состояние общества после ковида. Психологи и социологи выделяют две модели поведения: социальный оптимизм или выход из апатии через агрессию. Ловушка между эйфорией и агрессией — это четвертая развилка , влияющая на то, какой сценарий в итоге будет реализован.

— В условиях тренда на запрещение всего в стране допустима ли в сознании Кремля вообще хоть какая-то смена партийного состава внутри парламента? Кремлю это вообще нужно?

— Кремль — все же более собирательное понятие. Я выдвину два возможных подхода, необязательно, что они привязаны к каким-то персонам или группам. Что говорят сторонники первого подхода:

В этой логике нужно показать зубы, нужно показать, что мы все контролируем — поэтому, несмотря ни на что, ничего не меняем и переподтверждаем свой мандат так, как мы сами себе это представляем.

Вторая возможная точка зрения, которую я могу экспертно моделировать:

и объявлять их в 2021 году «иностранными агентами». В крайнем случае, если партии начнут смелеть, им всегда можно противопоставить тех же «эсеров» или «Новых людей».

Эти два подхода имеют право на существование и будут между собой заочно конкурировать — они предельно прагматичны и не предполагают особого идеализма.

Муки выбора

— Вы упомянули мысль о том, что думские выборы в России уже много лет — междусобойчик четырех партий. В этот раз есть какие-то принципиальные отличия в отношениях между соперниками? Может, мы чего-то не видим, и партии между собой давно переругались.

— Политические интриги есть всегда — особенно на фоне попыток раскола в той же КПРФ. Есть некоторое количество вызовов, с которым партиям придется в этот раз соотноситься.

«Единая Россия»

«Единой России» , например, придется определяться с лидерством партийного списка на выборах в Госдуму. Пока самых очевидных кандидатуры три.

• Владимир Путин возглавлял однажды список, в 2007 году, после этого никогда особо не объяснял, почему он не входит в партию и не возглавляет список больше, создавая некую двойственность по отношению к партии. Но рейтинги Путина тоже сейчас не на пике, и существует вопрос, нужно ли так рисковать. Кто-то ищет сигналы в словах Путина на встрече с главными редакторами СМИ о том, что в конце лета он собрался много ездить, и поэтому, возможно, сделает себе прививку — то есть это вроде бы намек на то, что он будет заниматься избирательной кампанией. С другой стороны, новость прошлой недели о том, что Путин может возглавить список «Единой России», не вызвала пропагандистской мобилизации, все, наоборот, постарались от нее дистанцироваться.
• Дмитрий Медведев — номинальный лидер партии — умеет оказываться в повестке, когда ему это необходимо, что мы буквально на днях наблюдали (имеется в виду серия снимков в инстаграме политика с фонарями, выложенная 14 февраля. — Ред. ). Понятно, что Медведев долгое время исполнял роль громоотвода для действующей власти, поэтому при разговоре о его лидерстве во главе списка на будущих выборах существуют некоторые ограничения. Но номинально этот сценарий вполне понятен с учетом положения Медведева как лидера ЕР.
• Третья кандидатура — премьер Михаил Мишустин . Его сильные стороны — спокойное восприятие обществом и отсутствие особого антирейтинга. Особенность же заключается в том, что за прошедший год никто в повестке не пытался актуализировать вопрос: а правительство Мишустина вообще работает хорошо или плохо? Где триумфы, где провалы? Таким образом, возможности для интерпретации действий премьера открыты. В случае если Мишустин появится во главе списка, тема работы правительства станет открытой, и на этой переменной можно как набрать себе очков, так и споткнуться.

КПРФ

КПРФ находилась в сложных отношениях с администрацией президента еще со времен выборов в 2018 году и кампании Павла Грудинина. В 2019 году ставленник КПРФ потерял пост губернатора Иркутской области. При этом, заметьте, в 2020 году, когда в Хабаровском крае арестовали губернатора Фургала, за ЛДПР оставили сам регион, туда отправился и.о. от их партии, а коммунистов не менее ресурсной Иркутской области лишили.

При этом нужно не забывать топить внутрипартийные бунты, но Зюганов обычно с этим справляется.

— Вы имеете в виду Валерия Рашкина и его симпатию к протестующим?

— Зюганов обычно нейтрализует вообще всех критиков. Но тут надо сказать, что КПРФ вообще никогда даже на словах не отказывалась от того же «Умного голосования» — это тоже прагматичный выбор партии. Так что, если вдруг весной понадобится нейтрализовать даже гипотетический альянс протестующих с какой-либо из партий, тех же коммунистов попытаются запереть в какой-то повестке собственного гетто — вроде выноса тела Ленина из Мавзолея или возвращения памятника Дзержинскому на Лубянскую площадь. То есть постараются увязать их с темами, которые вызывают равнодушие или отторжение, что тоже может повлиять на выбор прагматически настроенных избирателей.

Что касается других партий.

ЛДПР

Шанс ЛДПР в том, что на фоне нехватки шоу на политической сцене они могут сорвать банк, быть наиболее яркими, а апатичное и уставшее общество имеет шанс это заметить.

«Справедливая Россия» + «Патриоты» + «За Правду»

«Справедливая Россия» **** получила лицензию на возможность оставления в Думе, когда ее подперли другими партиями вроде «Патриотов России» или «За Правду!». Таким образом, было показано, что это правильная партия и может за что-то бороться (у нее, кстати, немножко растут рейтинги). Самое главное преимущество «эсеров», впрочем, в том, что избиратель всю кампанию, как правило, не замечает и делает свой выбор, когда оказывается один на один с бюллетенем, видит название партии, что-то общее про нее вспоминает и голосует. Правда, у «Справедливой России» есть серьезный конкурент в лице *Российской партии пенсионеров за социальную справедливость* , которая вообще не ведет никакую кампанию, но которой избиратель приятно удивляется в кабинке.

«Новые люди»

Последняя интрига в том, будут ли какие-то неожиданности от новых объединений: например, насколько будет конвертирован в какой-то результат яркий старт «Новых людей» .

«Яблоко»

— Понятно, что тянет в парламент представителей региональных элит — это возможность влияния на свой регион из Москвы и лоббирование интересов своего региона в Москве. Что конкретно от думского мандата хочет получить, например, Любовь Соболь? Ведь даже если она каким-то чудом пройдет туда, ни одна из представленных в конструкции партий не захочет иметь с ней дела, для них такой союзник токсичен.

— Вообще говоря, схема, при которой можно было бы допустить нескольких протестных депутатов в парламент, которые наверняка перегрызлись бы между собой в первый же день, с политической точки зрения мне кажется наиболее изящной.

Даже если в парламенте будет десять депутатов — это 2% от всей Думы, вот, мол, и варитесь в своем гетто. Попытки реализовать такую схему случались: когда-то в региональные парламенты, например, проходила партия ПАРНАС. Однако сегодня, в условиях охранительной риторики о том, что протест — это практически «измена Родине», представить себе такой сценарий сложно. Хотя еще полгода — всякое может случиться.

Что до мотивов самих оппозиционеров, это источник реализации амбиций, своего представительства в истеблишменте и интеграции с ним, иногда влияния. Опыт реальных одиночек в парламенте — от Дмитрия Гудкова до Владимира Рыжкова — вряд ли можно назвать переломившим судьбу страны или политическую систему. Но все равно в условиях, когда оппозиционным политикам хочется куда-то расти, практическая возможность попадания в Думу выглядит той морковкой, которую можно было бы использовать. Конечно, сейчас, глядя из середины февраля, все разговоры о том, что кого-то из несогласных могут вообще допустить до выборов, выглядят утопичными — хотя в современной российской истории всякое случалось.

Не нервируйте дедушку!

— Одна из мыслей вашего доклада — что результат выборов по-прежнему зависит от пенсионеров, но в этот раз они травмированы пенсионной реформой. Но пенсионеры — очень инерционная в своих вкусах социальная группа. Стоит ли «Единой России» по-настоящему биться за их голоса, или они их получат, что называется, автоматом?

— Тут важно не столько биться за них, сколько не расплескать, не ставить пенсионеров в ситуацию морального выбора. Строго говоря, от той же реформы действующие пенсионеры не проиграли: они как собирались выйти на пенсию в своем возрасте, так и ушли, а им еще и обещали, что их материальное положение улучшится. Но люди старшего возраста живут не столько своей самооценкой, а опасением за положение детей и внуков, своими родительскими тревогами и неврозами. Как принято считать, сейчас отношения между родителями и детьми мягче, чем были 30 лет назад: они теперь прислушиваются друг к другу или делают вид, что прислушиваются. А отношения бабушек и внуков часто гораздо мягче, чем отцов и детей. Поэтому, учитывая, что пенсионеры остаются важной группой для голосования, власти нужно стараться не нагнетать атмосферу и свой антирейтинг.

а действующая власть, которая своими поступками обеспечивает гораздо большее количество критики в свой адрес.

— Вопрос на среднесрочную перспективу. Лидеры парламентской оппозиции — ведь уже люди в почтенном возрасте. Каким будет обновление этих партий?

— Судя по всему, обновление будет случайным, спонтанным и внезапным (улыбается). Но есть более общий вопрос. Российскую политическую систему трудно назвать однопартийной или многопартийной. Она, по большому счету, беспартийная. Партии нужны самому механизму власти, а вот избирателям они особо не нужны. Позднесоветский анекдот о том, что для того чтобы выйти из КПСС, нужно иметь рекомендацию двух беспартийных, актуален до сих пор. Партия в глазах избирателей не является точкой изменения их мира.

Случись что — никто о них особо не пожалеет.

— Означает ли это, что с уходом с политической сцены условного Жириновского та же ЛДПР просто рассыплется?

— Пока ничего не сделано для того, чтобы этого не случилось. Тот же Фургал — мог бы он быть сменщиком Жириновского? Ну, конечно, мог. Сегодня это не случится по понятным причинам, но еще и потому, что значительная часть аппаратного веса партий — это вес самих лидеров этих партий. С другой стороны, это позволяет возрастным лидерам оставаться неприкосновенными фигурами, которые преодолевают все расколы и все равно для действующих активистов той или иной партии остаются талисманами, источниками энергии и людьми, за которых, скорее, нужно цепляться, нежели которым стоит ставить подножки.