Два разных заявления в связи с массовыми акциями 23 и 31 января, сделанные утром в пятницу «членами СПЧ», а к вечеру того же дня — «советом в целом», показывают, что никакого «в целом» внутри СПЧ нет и, к счастью, никогда не было.

Комментируя ситуацию для Интерфакса, председатель совета Валерий Фадеев пояснил: «Отличия принципиальные. В редакции Евдокимовой (о ней — ниже. — Л. Н. ) написано, что власть и народ говорят на разных языках. Подразумевается, что народ вышел на улицы, а власть с ним разговаривала языком дубинок… С этим согласны далеко не все в СПЧ». Фадеев также отметил, что публикация первого заявления была неправильна «с этической точки зрения», но «никакого наказания за это не последует».

И на том спасибо!.. А позицию меньшинства председатель изложил в целом верно, хотя история двух заявлений выглядит не совсем так, как он рассказал. Зная ее изнутри, до его разъяснений Интерфаксу я не собирался выносить эти разногласия на публику, но теперь должен уточнить, как все происходило, так как тут затронута репутация совета, а многим его членам она еще дорога.

На заседании СПЧ 3 февраля, в котором дистанционно участвовали все, кто хотел, было принято решение о невозможности для совета промолчать о событиях января, было также подчеркнуто, что опоздание с этим высказыванием может быть воспринято как уклонение от него.

Первый вариант заявления по поручению СПЧ готовила председатель Правозащитного совета Санкт-Петербурга Наталия Евдокимова, ей помогали Генри Резник, Николай Сванидзе, Игорь Каляпин и другие. Текст был готов вечером в четверг, и под ним к этому моменту было собрано 23 подписи (из 49 членов совета). Тогда Фадеев взял инициативу не себя и обещал к утру набросать «более сбалансированный» текст, а остальных просил подождать.

Стало ясно, что большинство голосов первое заявление не наберет, да и задача так не ставилась, но и меньшинство подписавших тоже было немаленькое, и Евдокимова по сложившейся практике попросила опубликовать этот текст в ее личном блоге на сайте СПЧ. Прямого доступа к нему у членов совета нет, и это должен был сделать по ее просьбе аппарат СПЧ. Однако на сайте совета ничего не появилось, и большинство подписантов в ситуации промедления, а пожалуй, и некоторого саботажа, согласились с предложением Сванидзе разместить заявление на сайтах Московской Хельсинкской группы как самой уважаемой правозащитной организации и «Эха Москвы», постоянным гостем которого является Сванидзе (свою инициативу он ни от кого не скрывал и только что мне это подтвердил).

Вариант Фадеева был готов примерно к обеду в пятницу. Его очень быстро подписали 27 членов СПЧ, и заявление появилось на сайте совета.

Читатели «Новой» могут сами оценить разницу между текстами. Я, пожалуй, соглашусь с Фадеевым, что по существу неустранимых противоречий между ними нет, хотя в части предложений текст в редакции Евдокимовой идет намного дальше, оценивая, например, подавление мирных акций с помощью грубой силы как незаконные действия властей вне зависимости от того, были акции санкционированы или нет. В остальном, по крылатому выражению литератора-диссидента Андрея Синявского, «разногласия с советской властью у меня эстетические».

Недостаточно оценить только количественное соотношение голосов в СПЧ, но стоит учесть и «качество подписей». Среди 23, кроме уже упоминавшихся, есть также Александр Сокуров, Евгений Ясин, бывший судья в ЕСПЧ от РФ Анатолий Ковлер, уполномоченная по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова, академик РАО Александр Асмолов и другие. Никто из меньшинства своих подписей не отозвал, хотя кто-то подписал и оба заявления. Однако список тех, кто поставил подписи от имени большинства, на сайте СПЧ не приводится.

Представительство здесь людей разных мировоззрений пока еще выгодно отличает СПЧ от большинства других институций вроде Общественной палаты или даже Федерального собрания, не говоря уже про судебную систему.

Вопросов возникает два: 1) насколько это представительство отражает реальное соотношение таких же мнений в общественном мнении страны? и 2) насколько оно должно его отражать?

Тот же, по сути, вопрос задал и председатель СПЧ в своем интервью Интерфаксу: «А вышел ли (на улицы. — Л. Н. ) народ, а именно — какая его часть?»

До последней ротации состава СПЧ в прошлом ноябре (не говоря уже о предпоследней в позапрошлом) заявление в редакции Евдокимовой, пожалуй, собрало бы больше половины голосов. Едва ли этот расклад соответствовал бы сегодня общественному мнению в целом — в этом смысле Фадеев прав. Но общественное мнение меняется, причем, судя по опросам, не в ту сторону, в какую СПЧ. Это опасно, и такой совет перестает быть нужен и интересен — в том числе президенту, при котором он учрежден.