Что хотят увидеть в протестах его противники. Какие возражения противников протестов. В принципе, к такому стремлению увидеть себя, свою жизнь и свою страну внутри нормы сводятся все подобные обесценивающие протест высказывания.

Три с небольшим года назад мне предложили стать куратором выставки, знаменующей пятилетие проекта «Последний адрес».

«Последний адрес», кто не знает, придуман для увековечения памяти жертв советских репрессий. Маленькие железные таблички с именами и годами жизни устанавливаются на домах, откуда людей уводили, чтобы расстрелять или бросить в лагерь на верную смерть. У большинства из них нет персональных могил — таблички «Последнего адреса» восстанавливают их имена, выдергивают их из забвения.

Это один из редких сегодня «низовых», никак не ассоциированных с властями проектов. Люди сами заявляют о желании поставить памятную табличку, сами оплачивают ее производство и сами согласовывают установку таблички с жильцами дома.

Дело это очень сложное и часто провальное (установленных табличек в разы меньше, чем поданных заявок), а на «согласовательных» заседаниях часто разыгрываются настоящие драмы.

Когда ко мне в руки попали записи этих собраний, я сразу подумала, что их надо так или иначе показать на выставке. Мы прекрасно знаем, что говорят активисты, эти таблички устанавливающие. Их аргументы в принципе можно свести к одному: «Мы должны, мы обязаны помнить». Если так же концентрировать пафос их оппонентов, то получится вот что: «А мы хотим забыть». И я решила сделать инсталляцию с репликами, декларирующими это желание забыть: выписала самые часто встречающиеся, «архетипические» доводы противников табличек и мы сделали из них слайд-шоу.

«А может, это у вас имена рецидивистов, и их правильно расстреляли?», «Зачем нашим детям ходить мимо ваших мрачных табличек?», «Хоть бы это известные люди были — а это никому не известные люди!», «Нет дыма без огня. Ничего плохого б не сделали — их бы не расстреляли»… Получилось практически исследование: как именно оправдывают нежелание помнить.

Эта инсталляция стала одной их самых заметных на выставке. Ее множество раз воспроизводили разные СМИ, меня за нее хвалили и критиковали. В основном критика была следующего порядка: в таком некомментированном виде эти фразы безоговорочно выглядят как слова «плохих людей». Мы как бы свели сторонников забвенья только к этим фразам. Не постарались их понять.

И вот сейчас я решила прислушаться к той критике, но на другом материале.

и считает, что ответственность за перекрытые улицы, запертые станции метро, за избиения и забитые полицейские изоляторы, пытки жаждой, голодом и невозможностью сходить в туалет несут протестующие, а не власть.

Важно: сбор информации (в основном в соцсетях, но и в живом общении тоже) происходил не среди тех людей, кто получает информацию из федеральных каналов. Нет, речь идет о хорошо и разнообразно информированных людях, совсем необязательно апологетах путинского режима, которые при этом предпочитают осуждать протестантов, а не тех, кто их бьет, и не тех, кто довел страну до того, что в ней происходит такое.

• «В Штатах их всех давно бы вообще пристрелили!»,
• «Силовики просто честно делают свою работу»,
• «Надо было вовремя и по закону согласовать митинг, а так — сами виноваты»,
• «Что ж они молчали, когда несправедливо судили таких-то и таких–то?»,
• «Любое государство так ведет себя с несогласными»,
• «Пусть идут на выборы и проводят свои законы. Выборы фальсифицируются? Но не все же и не всегда же!»,
• «Они ж знали, что там будут бить, чего ж теперь жалуются», «Посмотрите, как они одеты. Это богатые девочки и мальчики развлекаются!»,
• «Они знали, что из-за них город перекроют, а все равно пошли — на простых людей им плевать».

По данному себе обещанию я должна была постараться понять тех, кто так говорит. И я вела длинные разговоры, слушала объяснения, вдумывалась в аргументы.

и тоже спасительной подмены причин и следствия. Я очень хотела увидеть в этом хоть что-то, кроме равнодушия и оправдания своего равнодушия, кроме желания оправдать насилие и нормализировать его, потому что если нет —придется принять то, что весь контекст нашей сегодняшней жизни ненормален. Кстати, в этом смысле очень интересен пример со Штатами, где протестующих «пристрелили бы». Никто ведь не говорит, что «на Гаити их давно бы пристрелили». Нет, берется страна, которая, несмотря на все претензии к ней, все же считается примером нормы и утверждается, что там так же, если не хуже. Ну а если у нас, как в Штатах, значит — норм.

В принципе, к такому стремлению увидеть себя, свою жизнь и свою страну внутри нормы сводятся все подобные обесценивающие протест высказывания.

И сейчас, когда я так много об этом думала, мне кажется, что корень протеста против табличек «Последнего адреса» тоже в этом. Они напоминают о том, что когда-то здесь было «ненормально». А зачем нам такое помнить?

Когда расстреливают невинных — это ненормально. Когда невинных бьют дубинками — это ненормально.

А когда виноватых — это норм.

Так и запишем. Так и запомним. Так и увидим.