Уже нет сомнений, что уголовных дел в связи с событиями 23 января по всей стране будет много — по ст. 318 УК РФ о применении насилия в отношении представителей власти». Вопрос в том, будет ли наряду с ними возбуждено еще и дело — по ст. 212 УК о массовых беспорядках.
Мы помним, что эта статья инкриминировалась участникам событий на Болотной площади 2012 года, но все они (27 человек) были осуждены лишь как участники беспорядков, и только Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев были признаны их организаторами — и то частично «через ст. 30 УК» (за приготовление к совершению преступления). Попытка СК РФ соорудить дело по ст. 212 по следам московских протестов лета 2019-го кончилась ничем — в связи с отсутствием реального насилия со стороны протестовавших на политическом, как мы догадываемся, уровне было принято решение эту тяжкую и более чем серьезную статью не применять.
Эпизоды столкновений 23 января оказались более агрессивны, что делает возбуждение дела по ст. 212 УК возможным.
Она предусматривает несколько разных составов преступлений: от призывов к массовым беспорядкам (ч. 3, до двух лет) и участия в них (ч. 2 — от трех до восьми лет) до склонения и вербовки (ч. 1.1 — от пяти до десяти лет) и организации массовых беспорядков (ч. 1 — от восьми до пятнадцати лет лишения свободы).
«Участие» по объективной стороне преступления идентично ст. 318 (применение насилия к представителям власти) или хулиганству, и такая фактура в руках у СК будет. Но мы понимаем, что для силовиков выстраивать дело по ст. 212 будет иметь смысл только в том случае, если удастся привлечь как организаторов массовых беспорядков Навального и активистов его штабов. Для этого нужно будет доказывать причинно-следственную связь между их действиями и не просто тем, что произошло на улицах разных городов 23 января, но, как следует из диспозиции ст. 212, «насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия…». Убедительно подтвердить такую связь будет проблематично — были призывы выходить на улицы, но призывов к насилию не было.
Кроме того, попытка сделать Навального «организатором массовых беспорядков» чревата политическими рисками.
Само прилагательное «массовые» заставляет задуматься: беспорядки-то такими вовсе не были, а вот выход на улицы 23 января действительно был массовым. Кроме того, всех привлекаемых за участие в них (по ч. 2 ст. 212) придется спросить о мотивах их выхода на улицы, а в медиаполе это заставит снова и снова — сначала на этапе следствия, потом в открытом судебном заседании — возвращаться к деликатному для власти вопросу о дворце в Геленджике.
Пропагандистская артподготовка указывала и на намерения силовиков возбудить дело по ст. 150 УК «о вовлечении несовершеннолетних в совершение преступления». Хотя таких подростков на несанкционированных акциях, видимо, было немного, фиксация этих случаев теоретически дает возможность возбудить дело «по факту», в отсутствие подозреваемых. Однако на уровне поиска виновных оно скорее всего увязнет, так как диспозиция ст. 150 описывает «вовлечение… путем обещаний, обмана, угроз или иным способом». Не годится, если не считать обещанием стандартный лозунг: «Россия будет свободной».
