Это называется государственно-частное партнерство. Или муниципально-частное, по желанию. «Законопроект дает широкую свободу субъектам Федерации в части определения порядка оказания помощи гражданам» — так сказал председатель Комитета ГД по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления Алексей Диденко. Свобода настолько широкая, что не до конца понятно, кого брать. Вроде бы по закону человек должен дать согласие на то, чтобы ему оказали помощь. Но если не может или не хочет дать согласие — ничего страшного, помогут и так.

Детали вся страна ждет от совместного приказа Минздрава, Минтруда и МВД, которого пока нет. И тут каждый участник троицы интересен. Минздрав, который будет не только оказывать помощь, но и уже с января каким-то образом оберегать пьяных от заражения ковидом. Скапливать в одном помещении и оберегать. Минтруда — неужели будут, как в советское время, сообщать на работу?

Но главное — МВД. Мотивировка нового законопроекта — рост «пьяной» преступности.

А мотивировка отмены вытрезвителей в 2011-м — преступность в отношении пьяных. Наугад открываю несколько ссылок:

«Под Владимиром мужчина, задержанный за пьянство, найден повешенным в полицейском участке»;

«За сломанный в вытрезвителе позвоночник житель Башкирии получит почти 800 тысяч рублей»;

«Дело о смерти в пермском вытрезвителе».

И так далее.

Выбор у силовиков такой: или мы их, или они нас. Кстати, когда-то в России было иначе. На заре истории советских вытрезвителей они не имели отношения к силовым ведомствам. Знаете, кто поставил их под контроль НКВД? Не поверите — Берия.

Два года мы спорим о декриминализации/криминализации домашнего насилия. А тем временем криминализация алкоголя идет полным ходом. Говорим «пьяный», подразумеваем — преступник. По крайней мере, потенциальный. Выпил и ничего не сделал — хорошо. Но ведь мог же. Это называется — профилактика. Выпил и был избит — сам виноват, как девушка, которая вышла на прогулку в короткой юбке. Особенно наглядно это было видно на примере Навального. Помните, прошла информация, что он якобы выпил в Томске? И примерно половина аудитории выдохнула:

— А, ну теперь все понятно. Тоже мне герой — выпил.

То есть если бы действительно выпил — все, уже не герой. Не понимаю, почему Навальному нельзя выпить, почему это автоматически считается преступлением. А если б его пьяного отравили, было бы меньше сочувствия?

Вот еще один пример, совсем свежий. Дело произошло в Питере в ночь с 11 на 12 декабря. Олег Журавлев, левый активист, социолог, музыкант группы «Аркадий Коц», той самой, которая «Стены рухнут», рассказывает:

«Мы с моей коллегой шли из кафе. Хотели успеть на метро. И она, и я выпили. Я понимаю, что полицейские устают от того, что им приходится иметь дело с пьяными, поэтому всегда говорю с ними вежливо. Полицейские начали объяснять мне, как я не прав, потому что выпил. Я стал объяснять, что не представляю никакой опасности для общества. В ответ меня заталкивают в машину и жестко избивают, предупредив: «Мы тебя профессионально отделаем, ничего не докажешь!» Привезли в отдел. Я кашляю, у меня бронхит — полицейские открыли окна и смеялись над моим кашлем. Вывели в место, куда не светит ни одна камера, несколько раз ударили в больное место, где у меня старый перелом. Ну и, конечно, украли деньги. Мне казалось, так давно не делают. Видимо, уже делают снова».

Как бы поступили с Олегом в идеальном мире, к которому стремятся наши законодатели? Спросили бы его согласия, отвезли в вытрезвитель, согрели, оказали бы медицинскую помощь, дали выспаться, а утром оформили бы квитанцию на полторы тысячи, тщательно отсчитав сдачу. А скорее всего, просто не обратили бы внимания на человека, который выпил, но ведет себя вежливо и никому не мешает.

Вы в это верите? Я не очень. Хотя бы потому, что

Как по террористам, экстремистам и наркодилерам. И тут уже не важно, представляешь ли ты опасность. План важнее закона. Важнее даже здравого смысла.

И потом — инстинкты. Помню, как в девяностые патруль меня пару раз действительно спас от замерзания в пьяном виде. Сержант, за что ему спасибо большое, поднимал, тащил на себе до машины и отвозил в вытрезвитель. В вытрезвителе у меня отнимали деньги, все. И неизменно били по морде. Как-то это у них шло рука об руку — спасение, кража и мордобой. Глубоко в душе они, может быть, и хотели иначе, но не могли. Это было выше их сил.

Кстати, о деньгах. Давайте посчитаем, делая поправку на то, что речь о регионах, а не о Питере и Москве. Средняя зарплата кандидата на койку в вытрезвителе — 20–30 тысяч. И это еще хорошо. Минус коммуналка, минус продукты… И надо не забыть отложить на вытрезвитель две тысячи. Или прибавить их к цене водки. Покупаю бутылку за триста, но я-то знаю, что она стоит на самом деле две триста.

Все это какой-то финансовый идеализм, вам не кажется? Население-то нищает. С кого бюджет собирается брать эти две тыщи? Так скоро дойдет и до услуги «вытрезвитель в кредит».

Сказанное вовсе не означает, что вытрезвители не нужны. Нужны еще как. Выпивший человек остро нуждается в помощи. Он может замерзнуть, у него может стать плохо с сердцем, могут избить, обокрасть, можно опять же попасть в полицию. Вытрезвители, которые уберегут нас от всех этих опасностей, спасут сотни тысяч человеческих жизней. Но при одном условии: если нас там будут уважать, а не смотреть как на потенциальных преступников. Иначе будет, как вчера, только хуже.

Мой друг художник Витя Пузо, человек пьющий, нарисовал недавно картину «Уважайте пьяных!». Произведение непедагогичное, но очень трогательное, гуманное. Уважайте пьяных. Вот какой закон бы принять. Да и трезвых хотелось бы.