Доктор геологических наук, автор многочисленных работ по гидрогеологии и геофизике Евгений Руднев, который много лет наблюдал за объектом «Кливаж», так в 2010 году описывал процесс подрыва для газеты «УкрРудПром»: «Чтобы заложить заряд, с горизонта 710 м на горизонт 900 м был пройден уклон (штрек) и создана камера примерно 2 на 3 м. Организаторы столкнулись с неожиданной трудностью: в камеру постоянно притекала вода, примерно три куба в сутки. Сначала проведение эксперимента вообще стояло под вопросом, но потом с этим обстоятельством смирились. Подорвали 16 сентября 1979 г. на глубине 903 м заряд мощностью в 300 т тротила (для сравнения: в Хиросиме взорвали эквивалент 20 тыс. т)».

Счиается, что инициатором проекта был Институт горного дела им. Скочинского (г. Люберцы, Московская область), но результаты эксперимента засекретили. На месте взрыва возникло нечто, похожее на яйцо со стеклянной скорлупой — от температуры породы оплавились — диаметром 10–16 метров и весом приблизительно 100 тонн. Снаружи на 2-3 метра «яйцо» окружено так называемой зоной смятия и дробления — результат ударной волны. А внутри находится стекловидный осадок и 500 кубометров чрезвычайно загрязненной воды.

«Примерно с 1989 года в Юнокоммунаровске (да и в Енакиево) стали говорить о том, что местные жители слишком много болеют — притом теми же хворями, что и ликвидаторы Чернобыльской катастрофы, — вспоминал Руднев. — Население давило на власти, и производственному объединению «Укруглегеология» (Донецк) поручили проверить радиологическую ситуацию на месте взрыва. В 1990–1991 годах пробурили две зондировочные скважины. Одна вошла прямо в эпицентр — в стекловидное тело, вторая прошла на 8 м в стороне, в зоне радиальных трещин. Ученые из структур Минатомэнерго оценили остаточное радиоактивное загрязнение в чудовищные 60 кюри — за счет чрезвычайно опасных плутония-239 и америция-241. Это очень долгоживущие радионуклиды, законсервированные в небольшой камере (после взрыва, чтобы закупорить радиоактивные элементы, в образовавшуюся камеру нагнетали жидкое стекло). А вот в зоне радиальных трещин, в 15 м от эпицентра взрыва, не отмечено повышение радиации относительно фонового уровня».

В 2001 году шахту «Юнком» закрыли как неперспективную. Причем из-за объекта «Кливаж» решено было провести дорогостоящую «сухую» консервацию, а не обычное затопление, как, например, соседней шахты «Красный Октябрь».

Самый страшный сценарий развития катастрофы на «Юнкоме» Руднев описывает так: «Если водоотливные установки в результате длительного обесточивания затопит, произойдет подъем уровня подземных вод и гидростатическое взвешивание пород. Это означает, что резко вырастет трещиноватость последних — и, соответственно, проницаемость. Иными словами, «запечатанная» сегодня капсула с радиоактивными материалами разломится, и зараженная гадость устремится с водой по штрекам, попадет даже на территорию шахты «Красный Октябрь». Эта вода поднимется вверх и по ряду старых, незатампонированных и незабутованных (незаложенных) скважин попадет на поверхность.

При этом сам ученый в 2010 году не поддерживал идею «сухой» консервации «Кливажа», он считал, что это решение продавили структуры, которые занимались обслуживанием закрытых шахт. До событий 2014 года за «Юнкомом» следила «Укруглеторфреструктуризация», которая за час откачивала из «ядерной шахты» 500 кубометров воды. Затраты на содержание шахты тогда оценивались в 5 млн долларов в год. Евгений Руднев считал эти расходы неоправданными и предлагал затопить шахту «по-умному»: исследовать гидрогеологическую ситуацию, определиться, насколько породы, окружающие капсулу, способны абсорбировать и удерживать радионуклиды, составить гидродинамическую модель и провести компьютерное моделирование поведения системы в условиях затопления.

«Конечно, придется делать забутовку противофильтрационным материалом выходящих на поверхность стволов и скважин. Но в результате мы получим стабильную и безопасную систему, которая не будет требовать ежегодных многомиллионных вливаний и вредить людям и природе», — объяснял ученый и оценивал затраты в полмиллиона долларов.

В феврале 2018 года «Народный совет» «Донецкой народной республики» постановил шахту затопить. Власти непризнанной республики и не скрывали, что у них нет денег на дорогостоящую откачку. Но официально решение было принято после консультаций с «Министерством угля и энергетики ДНР, ведущих ученых, экологов и представителей общественности» и с учетом мнения Института РАНИМИ (г. Донецк), ООО «Институт «Шахтопроект» (г. Санкт-Петербург), ФГБУ «Гидроспецгеология» и АО «ВНИМПИпроекттехнология» (г. Москва). В апреле «Юнком» действительно затопили.

С тех пор Украина регулярно предупреждает Россию и остальной мир об угрозе ядерной катастрофы на юго-востоке страны. В октябре украинский вице-премьер — министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий страны Алексей Резников провел видеоконференцию с гендиректором МАГАТЭ Рафаэлем Гросси и попросил провести экспертизу и отправить мониторинговую миссию группы экспертов МАГАТЭ на Донбасс.

«Два года назад оккупационные администрации прекратили откачку воды с этой шахты [«Юнком»], и на данный момент радиоактивная вода уже поступает в горизонты питьевой воды, — сказал Резников. — Еще несколько месяцев, и мы можем иметь экологическую катастрофу на оккупированных территориях Донбасса, и в том числе в южных районах Ростовской области».

Российские власти официально на эти заявления со стороны Украины никак не реагируют. Но в Ростовской области информация Резникова о том, что радиоактивная жидкость может перемешаться с горизонтами питьевой воды и спровоцировать экологическое бедствие в Приазовье, потребовала объяснений.

Ученые ростовчан успокаивают, хотя из их заявлений непонятно:

«На данный момент в Ростовской области не зафиксировано радиоактивных загрязнений, — сказал ведущий научный сотрудник Южного научного центра РАН, доктор технических наук Александр Мохов в интервью ИА «ДОН 24». — Это связано с тем, что загрязненная вода всегда разбавляется здоровой в радиационном отношении водой. Радиоактивные вещества поглощаются горными породами, особенно глинами и суглинками в приповерхностной части земли, или другими по составу породами. Могут быть и иные причины — например, отсутствие специальных наблюдений».

Мохов подтверждает, что и «сухая» консервация «Юнкома» представляла серьезную экологическую проблему, ведь при откачке воды из шахты радиоактивные вещества поступали в пруды-отстойники, откуда распространялись течением или ветрами, просачивались в грунт.

«В первом случае должно сформироваться загрязнение поверхностных вод, включая воды рек и водоемов, куда в итоге поступают шахтные воды. Во втором случае возможно загрязнение подземных вод неглубоких горизонтов. Возможно также естественное растекание шахтных вод из шахты в недрах на многие километры», — объяснил Александр Мохов.

Между тем провести квалифицированные исследования, по словам вице-премьера Украины, проблематично.

«На сегодняшний день вопрос, пропустят ли российские прокси экспертную группу на эти территории», — заявил Резников, выступая на Специальном киевском форуме 23 октября.

В «ДНР» заявление Резникова назвали «очередной информационной провокацией» и «вбросом». Но пускать к себе специалистов МАГАТЭ, чтобы развеять сомнения, власти самопровозглашенной республики, похоже, не собираются.

«В очередной раз подчеркиваем: ситуация на шахте «Юный коммунар» стабильна и находится под постоянным контролем специалистов. Мы ничего не скрываем и готовы напрямую направить МАГАТЭ все имеющиеся у нас материалы, отчеты и экспертные заключения», — в ответ на предложение Киева заявила «министр иностранных дел ДНР», «полпред республики» на переговорах в Минске Наталья Никонорова.

Как налажен контроль за этими объектами на неподконтрольной Киеву территории, до сих пор не знает никто.