Ирина Орлова,

— Официальная позиция СО РАН относительно байкальского законотворчества: необходимо прекратить вносить точечные, не взаимоувязанные изменения в отдельные нормы. Допустима только комплексная программа изменений в законодательство с обязательным участием научного сообщества и общественности. И должно быть нормативно установлено: любые законодательные инициативы рассматриваются лишь при условии системной научной экспертизы и учета мнения общественности. В проект постановления правительства РФ от 30.11.2020 («Об утверждении перечня видов деятельности, запрещенных в центральной экологической зоне Байкальской природной территории». — А. Т.), включены нормы, которые ранее не рассматривались на заседаниях межведомственной рабочей группы, на экспертном уровне. В первую очередь это касается пункта 3 — новой нормы, устанавливающей для конкретной организации — РЖД — исключение из общих правил, что и несет технически неоправданные, весьма высокие имиджевые риски для РЖД, и представляет высокую опасность для экосистемы. Этот проект постановления не направлен для согласования или обсуждения членам межведомственной группы, не представлен для заключения в СО РАН, представителей СО РАН не приглашают на совещания в МПР по данному вопросу.

Евгений Симонов

— Байкал управляется броуновским движением клерков — на первый взгляд. Уже на второй — видно воздействие сил лоббизма. Чиновник улавливает, какой из лоббистов сильнее, и отстегивает ему кусок Байкала, соразмерный его общественному весу. Именно так составляли новый перечень. Регионы, ведомства и акулы бизнеса представили длинный список ослабления режимов охраны. Некоторым лоббистам, как РЖД, такие послабления в рамках перечня показались не соответствующими их весу, и они еще и специальный закон о «магистральной инфраструктуре» пролоббировали, временно отменив на Байкале экологическую экспертизу транспортных проектов и получив разрешение вырубать под них лес. Но теперь их опять интересует перечень, чтобы сделать временное ослабление запретов постоянным. По мере того как в проектный офис по Байкалу заглядывают разные лоббисты, список запретов скукоживается и выхолащивается. Он уже не столько природоохранный, сколько отражающий интересы РЖД, ВЭБа, «Росатома», чиновников, лоббирующих застройку берегов, и чиновников, прикрывающих коммерческие рубки у Байкала. При этом от природоохранных организаций МПР требует «всестороннего обоснования» поправок, тогда как предложения, вносимые чинами собственно МПР с подачи лоббистов, не имеют ни экологического, ни социально-экономического обоснования. То есть сам процесс подготовки нового перечня насквозь коррумпирован.

Александр Федоров,

— Байкал — единственный природный объект в России, для сохранения которого принят специальный закон. Тему Байкала постоянно поднимает президент. При таком уровне внимания Байкал — это тест для государства: может оно что-то или нет. Президент год назад дал жесткие поручения о сохранении озера. Срок исполнения основных мер истек к концу мая сего года. Ничего не выполнено. Еще раз подчеркну: не выполнено. Определение видов деятельности, способных навредить Байкалу, — ключевая госзадача. К сожалению, лоббисты разных мастей — от лесорубов до мусоросжигателей — таки продавливают возможность ведения своего бизнеса. И МПР не может этому противостоять. Намучившись с непрерывным перекраиванием документов по Байкалу, наш общественный совет в итоге предложил МПР создать министерскую комиссию в целях качественной проработки нормативно-правовых актов и других предложений по Байкалу.

Любовь Аликина,

— Перечень запрещенных видов деятельности имеет долгую историю. Первые послабления в него внесли в 2009 году, затем еще четырежды. Теперь решили еще больше разрешить бизнесу, инвесторам в рамках нацпроектов, прикрываясь нуждами и интересами местного населения. Режим охраны озера ослабляется. Бизнес рулит, и все идет к тому, что Байкал выведут в самостоятельную федеральную территорию, и население, общество уже не смогут повлиять на то, что там будут творить те, кому в ведение его отдадут.

Кристиан Ринчинов,

— Ответственный рекреационный, познавательный и экстремальный туризм мог бы стать основой местной экономики и заменить собой действующий сейчас тренд региональной экономики на постепенное распиливание, раскапывание и уничтожение природы вокруг Байкала. Но предлагаемые изменения вновь направлены на упрощение использования и добычи природных ресурсов вокруг Байкала. Даже те, что должны способствовать развитию туризма, в действительности могут нанести серьезный ущерб природе и местным жителям. Правительство могло бы просто не мешать развитию честного малого предпринимательства, но вместо этого оно упрощает приватизацию (исключительно городским бизнесом и крупными инвесторами) самых посещаемых мест, таких как Листвянка и остров Ольхон, которые и без того страдают от повышенного турпотока. Такой подход разрушает природу берегов Байкала, ради которой люди сюда и приезжают. Для чиновников и их приближенных следующий год, возможно, и станет Годом Байкала: если все предлагаемые ими поправки примут, то долгожданное освоение этой территории получит мощный импульс. А мы прежний Байкал можем потерять.

Михаил Крейндлин,

— Из перечня исключается запрет строительства на незатронутых природных территориях, включая водоохранные зоны и прибрежные защитные полосы Байкала и впадающих в него рек. Это даст старт бесконтрольному строительству коттеджей и гостиниц. В том числе в местах обитания и произрастания редких и исчезающих животных и растений (например, реликтовой монгольской жабы, или растения черепоплодник, занесенных в иркутскую Красную книгу, или орла-могильника из Красной книги РФ). Возникает еще одна реальная угроза. Все эти новые, построенные — раз будет позволено — жилые и коммерческие объекты могут быть подтоплены, поскольку МПР также готовит и расширение диапазона уровней озера Байкал. Сейчас из-за застройки нижнего бьефа сброс с Иркутской ГЭС производится менее необходимого. Разрешение строительства в водоохранной зоне автоматически влечет массовую застройку берега, и при подтоплении ущерб ляжет на бюджет. Таким образом, если перечень будет принят в таком виде, это может привести к уничтожению ценнейших природных территорий, в будущем — к чрезвычайным ситуациям с тяжкими последствиями. По проекту перечня можно будет заготавливать древесину при выборочных санитарных рубках и рубках ухода. Исходя из Лесного и Гражданского кодексов, кто угодно, включая арендаторов леса, сможет вести заготовку леса с целью получения прибыли. По Правилам ухода, при рубках в целях ухода за лесными насаждениями допустимо вырубать 71–90%. Рубки ухода и санитарные рубки являются одними из самых криминализованных видов рубок. Достаточно вспомнить громкое дело заказника «Туколонь».

Александр Колотов,

— Проектом перечня в последней редакции из запретов исключены «строительство, реконструкция, эксплуатация объектов, предназначенных для производства работ по рекультивации территорий, подвергшихся негативному воздействию в связи с деятельностью Байкальского целлюлозно-бумажного комбината». Итак, на берегу Байкала лежат опасные и токсичные отходы БЦБК. Вместо того чтобы ликвидировать их максимально безопасным способом, еще до начала работ чиновники услужливо предлагают развязать руки ликвидаторам до такой степени, что при расширительном толковании предлагаемых нормативов все побережье Байкала практически станет одной большой территорией БЦБК, в которой можно будет сбрасывать стоки в Байкал без надлежащей очистки, переводить лесные и заповедные земли в земли более удобных для освоения категорий и даже возводить и эксплуатировать объекты с негативным воздействием на окружающую среду, отнесенным к первой и второй категориям опасности. Когда-то власти СССР допустили ошибку, построив ЦБК на берегу Байкала. Теперь власти РФ, исправляя промах предшественников, готовы совершить ошибку еще более чудовищную.