Оформление гражданского партнерства для однополых пар в Швеции было легализовано в 1995 году. С 2009-го также разрешены однополые браки и венчание в церкви. В 2003 году однополым парам на законодательном уровне разрешили усыновлять детей. А в 2005-м лесбийские пары смогли добиться официального разрешения на легальное искусственное оплодотворение для зачатия своего ребенка. В первую очередь законодательные инициативы и риторика государства в отношении ЛГБТ+ людей влияют на принятие и интеграцию их в обществе.

Кристиан Хольм, депутат шведского парламента трех созывов, непосредственно участвовавший в принятии закона о легализации однополых браков в 2009 году, рассказывает:

«Я совершил каминг-аут в 2013 году, когда познакомился со своим бывшим мужем. Лично я чувствую и всегда чувствовал себя в безопасности и принимаемым во всех отношениях, как в своей семье, так и среди моих друзей, а также в обществе в целом. Так что для меня не было никаких проблем, чтобы открыто говорить об этом. Но я знаю, что и у нас здесь, в Швеции, много ЛГБТ-людей, которые не пользуются такой же свободой или не чувствуют себя в безопасности. А в некоторых культурах мы видим молодых людей, которых отталкивают, угнетают или иногда даже убивают члены семьи, поскольку они не принимают их сексуальную ориентацию. Это позор, с которым нужно бороться».

Исторически в Швеции сформировалось сильное движение за права сексуальных меньшинств. Переломным моментом стал 1979 год. Активисты не только организовывали уличные акции, но и занимались просветительской и образовательной деятельностью, долго требовали депатологизации гомосексуализма. Решающим стал момент, когда протестующие и сочувствующие ЛГБТ-движению в знак солидарности с ним массово требовали больничный на работе в связи со своей ориентацией. И тогда государственное управление по здравоохранению объявило об исключении гомосексуальности из списка заболеваний. После чего

Фредерик Пикколи рассказывает о том, почему путь Швеции в вопросах прав ЛГБТ+ людей отличается даже от большинства стран Западной Европы: «Я вырос за границей, во Франции. Мое личное мнение о том, почему Швеция стала такой дружественной к ЛГБТ+ и это произошло намного быстрее, чем, например, во Франции, такое. Во-первых, Швеция — секуляризованная страна. Суд Божий заменяется логическим и человеческим судом. Я полагаю, что секуляризация также способствовала формированию общества с меньшим гендерным неравенством. Это сыграло важную роль в формировании отношения шведов к ЛГБТ+. Женщины, находящиеся у власти, ценят гуманизм и стремятся к улучшению общества в целом. Я думаю, это очень помогло. Кроме того, у нас есть ЛГБТ-герои в истории Швеции, которые многим пожертвовали, чтобы добиться изменений в обществе!»

Его партнер, Джон, добавляет: «Самый большой плюс того, чтобы быть геем в Швеции: это стало настолько нормальным явлением, что вам даже не нужно задумываться над этим. Людей интересуют не ваши сексуальные предпочтения, а то, кем вы являетесь как личность. Думаю, недостаток все же в том, что геи не могут быть донорами крови, это странно.

Именно в такие моменты сильнее всего чувствуешь, насколько нам повезло. Но как грустно, что этой удачей нельзя поделиться со всеми остальными».

Эльма и Вероника Хольтшё женаты и имеют довольно разный опыт столкновения с дискриминацией. Вероника совершила каминг-аут в 2014 году, и у нее не было особых проблем с открытым заявлением о своей ориентации. А родителям Эльмы потребовалось много лет, чтобы принять ее как лесбиянку, и это все еще иногда является проблемой. Особенно когда дело доходит до публичного обсуждения в кругу большой семьи. Эльма родом из Боснии и Герцеговины. Она не рассказывала о себе родственникам, кроме родителей, и до сих пор скрывает свою жизнь и семью в Швеции.

Эльма рассказывает: «В целом мы чувствуем себя в безопасности в повседневной жизни и создали дружественную ЛГБТ-атмосферу для нашей маленькой семьи со множеством близких друзей, которые также участвуют в создании ЛГБТ-сообщества. Мы бываем более осмотрительны, посещая другие страны и планируя поездки. Всегда приходится брать в расчет, а дружественна ли эта страна к таким, как мы. Про Швецию сказать сложнее. Общественное мнение таково, что каждый должен иметь право любить того, кого хочет, но все же есть и фашистские группы, которым дают возможность маршировать по улицам и открыто выступать против этих прав. Гетеронормативность все еще довольно сильна. Мы сталкиваемся с этим, когда наш сын Амаль ходит, например, в детский сад. То, как сотрудники говорят о различных составах семьи, все еще очень консервативно, мы с этим сталкиваемся».

Фредерик перестал скрывать свою ориентацию с 20 лет (ему 49). Сейчас он чувствует себя принятым в обществе. У него есть друзья, которые открыты и работают в творческих областях, а сам он работает на правительство Швеции. У его партнера, Джона, другой опыт принятия себя и взаимодействия с окружающими: «Я совершил каминг-аут в 19 лет. Не с самого начала все было хорошо. Помню, когда я был молодым, я держал за руку своего парня, а скинхеды преследовали нас, угрожали избить. В школе мы пытались скрыть свою ориентацию, потому что над нами издевались. Постепенно все стало меняться, это стало политически приемлемым, стали принимать законы о правах ЛГБТ-людей, это стало частью государственной риторики. Я работаю в компании в металлообрабатывающей промышленности. В основном мужской коллектив, поэтому я немного нервничал, когда устраивался на работу. Но это никого не волновало, даже когда я рассказал о Фредерике. Они просто сказали, что и так догадывались».

В Швеции преобразования в области законов о правах человека происходили не сами собой и не быстро. Ни одно общество не свободно до конца от неравенства и дискриминации. Но общество продолжает работать над тем, чтобы страна была безопасной и благополучной для всех своих граждан.