В 1995 году была создана Всемирная торговая организация (ВТО). Целью организации было объявлено установление общих принципов международной торговли: равноправие стран, взаимность и прозрачность регуляторных механизмов, согласование на уровне ВТО тарифов и механизмов торговых ограничений для защиты национальных рынков. Важной функцией ВТО является и разрешение конфликтов между странами — участницами организации.
Однако экономические отношения между странами редко бывают безоблачными. Сначала часть членов ВТО начали блокировать присоединение к организации новых членов (и Китай, и Россия долго и упорно добивались членства в организации).
Когда же темпы мирового экономического роста снизились, и многие страны попытались помочь отечественному бизнесу путем увеличения торговых барьеров, быстро выяснилось, что ВТО не слишком эффективна как механизм разрешения торговых конфликтов. Разбирательство сильно бюрократизировано, занимает много времени, а самое главное —
ВТО не располагает действенными средствами для того, чтобы принудить членов организации к исполнению собственных решений.
Мировой экономический кризис 2008 года подтолкнул многие страны к поиску более эффективных альтернатив ВТО. По инициативе США были предложены две: Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство и Транстихоокеанское партнерство. Первое соглашение осталось лишь смелым проектом, а вот второе было очень близко к заключению под конец президентства Обамы. Соглашение подписали: США, Австралия, Сингапур, Малайзия, Вьетнам, Перу, Чили, Бруней, Мексика, Канада, Япония. Примечательно, что Китай не был приглашен к участию в организации.
Сама идея создания этих соглашений очень проста и понятна: привлечь к сотрудничеству более однородные по своим симпатиям и антипатиям страны. Это позволило бы установить очень низкие (вплоть до нулевых) тарифы на взаимную торговлю и более высокие — применительно к торговле со странами, не входящими в соглашение. А однородность стран, входящих в соглашение, резко снизила бы конфликтность между участниками соглашения.
Однако сразу же после вступления в должность президент Трамп подписал указ о выходе из соглашения. Лишившись крупнейшего участника, Транстихоокеанское партнерство продолжило существование в урезанном составе, а активность в рамках этого соглашения резко упала.
Этим не преминул воспользоваться Китай, предложив создать сопоставимое по масштабу соглашение с похожим составом участников: Китай, Австралия, Новая Зеландия, Сингапур, Малайзия, Вьетнам, Бруней, Япония, Камбоджа, Филиппины, Индонезия, Таиланд, Лаос, Мьянма. Примечательно, что масштаб экономик этих стран вполне сопоставим с масштабом экономик стран — участниц Транстихоокеанского партнерства. Таким образом, Китай реализовал ту идею, которую готовила администрация Обамы и от которой отказался Трамп.
Возврат к однажды отброшенным идеям и концепциям происходит довольно редко. И тот факт, что состав этих двух торговых блоков сильно совпадает, говорит о том, что идея создания большого регионального экономического пространства с низкими (а то и нулевыми) торговыми барьерами востребована.
Современный Евросоюз в пределах Шенгенской зоны во многом напоминает «Соединенные Штаты Европы».
При всех своих проблемах ЕС способствовал значительному росту экономики стран, в него входящих.
Нынешнее соглашение о создании зоны свободной торговли (соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве) под эгидой Китая с точки зрения риторики очень напоминает «Соединенные Штаты Азии». Соглашение выглядит весьма многообещающим. Но, как всегда бывает, при реализации масштабных и долгосрочных проектов путь от лозунга до его реализации тернист. Но азиатам, а особенно — китайцам, трудолюбия и упорства не занимать.
