Дональд Трамп триумфально заявил о подписании первого этапа торговой сделки с Китаем. Китай обязался закупить значительные объемы американских товаров и услуг (прежде всего — углеводородов, сельхозпродукции и авиатехники). В обмен на это США откажутся от дальнейшего повышения пошлин на китайскую продукцию. Это позволит снизить дефицит торгового баланса США и гармонизирует торговлю между странами.

Сделка еще не завершена, предстоят дальнейшие переговоры, а китайцы — очень сложные переговорщики.

Без преувеличения — открыт ящик Пандоры, и следствием этого решения может стать рост протекционизма, таможенных тарифов и нетарифных ограничений и даже сокращение мировой торговли. Все это точно не пойдет на пользу мировому экономическому росту.

Главная проблема связана с тем, как и каким образом соглашение будет выполняться. Для того, чтобы выполнить соглашение правительство Китая будет вынуждено каким-то способом (пока не ясно, каким именно) расчистить рынок для американских товаров. Высокое влияние государства внутри Китая (как формальное, так и неформальное) легко позволит это сделать.

Экономические субъекты внутри Китая, скорее всего, промолчат. А вот часть зарубежных поставщиков молчать вряд ли будет.

И потребует от своих правительств введения пропорциональных таможенных барьеров для китайских товаров.

Тема поддержки так называемого «отечественного производителя» весьма популярна, и некоторые правительства непременно ею воспользуются. Тарифные и нетарифные ограничения (квоты) вырастут. Соблазн поднять тарифы велик в глазах популистов: и об отечественном производителе позаботились, и казну пополнили. И то, и то — хорошо!

Беда только в том, что эти меры вызывают точно такую же реакцию у других торговых партнеров. Зло порождает зло, а повышение пошлин — ответное повышение пошлин. Что, в свою очередь, только усиливает конфликт.

Примерно с начала 1980-х мировая экономика развивалась в направлении снижения торговых барьеров и роста глобализации. Цепочки поставок удлинялись и усложнялись, транснациональные корпорации выносили часть производств в другие страны.

В том же Китае были построены огромные производственные мощности. Большой объем производства позволял получать сильный эффект масштаба: себестоимость единицы продукции с ростом объема производства сильно снижалась.

Особенно сильно это проявляется в области электроники. Именно в этом секторе готовые изделия содержат много стандартных элементов микросхем и других электронных компонентов. Именно создание в Китае крупных производств электронных компонентов позволило сильно снизить стоимость электроники во всем мире.

Любые ограничения вызовут нарушения цепочек поставок. И рост цен — только часть проблемы: у многих производителей рентабельность меньше уровня роста пошлин. Некоторые промежуточные производители могут стать нерентабельными, часть производств придется перемещать в другие юрисдикции. Все это потребует времени и издержек. А чем больше будут потери компаний, тем сильнее лоббирование принятия ответных мер.

Еще одна группа рисков связана с тем, что

И если в сделке с Китаем жесткость китайских властей по отношению к местному бизнесу может снять часть проблем, то аналогичное давление на европейский бизнес вызовет гораздо более бурную реакцию.

Кроме того, у властей Евросоюза и отдельных европейских стран просто нет таких механизмов принуждения бизнеса, которые есть у властей Китая. Трудно себе даже представить, как и каким образом Ангела Меркель будет стимулировать немецкие компании к закупке американского газа и нефти.

А между тем возможность повышения пошлин на европейские товары (для начала, на немецкие автомобили и французское вино) уже озвучена Трампом. И чем успешнее будет сделка с Китаем, тем выше вероятность, что Трамп перейдет от слов к делу.