В последние две недели Москва охвачена родительскими волнениями: школьные чаты заполнены требованиями перевести детей с дистанта на очное образование, родители подписывают письма депутатам Мосгордумы, в Следственный комитет и президенту с требованием прекратить разрушать школьное образование и здоровье детей. 13 октября в Общественной палате Москвы представители родительской общественности и городских властей обсуждали вопросы дистанционного образования во время эпидемии коронавируса. Что более чем актуально как раз сейчас — когда карантин продлен. Само заседание должно было транслироваться в соцсетях, однако не получилось по техническим причинам: двое спикеров не смогли своевременно выйти в эфир. В результате те, кто хотел посмотреть, что происходило на заседании, удовлетворились трансляцией с телефонов двух родителей, присутствовавших на круглом столе.

Разобщение останавливает вирус

Главное, в чем убеждали родителей представители городских властей, — это в том, что дистанционное обучение — мера не постоянная, а вынужденная. Наблюдавшие за трансляцией зрители, надо сказать, не особенно верили, сопровождая выступления спикеров едкими комментариями и слоганами вроде «верните детей в школы».

Руководитель столичного Роспотребнадзора Елена Андреева сказала, что ситуацию дистанционного образования нельзя обсуждать в отрыве от ситуации в городе, где уровень заболеваемости коронавирусом — самый высокий в стране.

По словам Елены Андреевой, в Москве сейчас 1 миллион 600 тысяч школьников, еще 600 тысяч студентов и 600 тысяч преподавателей. В целом это примерно три миллиона человек, которые пользуются общественным транспортом. После весеннего пика и летнего затишья снова начался рост заболеваемости.

Введение мер по разобщению детей — каникул с 5 октября, а затем дистанта с 19 октября для учеников 6–11-х классов, — стало снижать число заболевших детей, и в октябре они составили 11% заболевших.

Однако это снижение в основном происходит за счет учеников 6–11-х классов, которые сидят дома: когда младшеклассники вышли на очное обучение, заболеваемость среди них начала снова расти. Сейчас, говорит Елена Андреева, 48% заболевших детей — ученики младших классов, и только 19–21% — старшеклассники, то есть эффект разобщения очевиден.

Отвечая на вопрос родителей о том, почему не переведены на дистанционное обучение частные школы, Елена Андреева сообщила, что в частных заведениях Москвы находятся только 28 тысяч детей — это 2,1% школьников. Они дают очень незначительный вклад в общую заболеваемость — кроме того, малокомплектность школ, малые классы, разобщенность школьников, доставка школьными автобусами, индивидуальный график обучения — все это снижает опасность.

Главный педиатр Москвы Исмаил Османов сообщил, что к 7 ноября 2020 года в Москве зарегистрировано 34 790 случаев заболевших детей, это 7,6% от общего числа заболевших. 65% из них составляют дети 6–11-х классов. Госпитализировано 5,4% заболевших — 1908 детей. Из них 92,5% переболели в среднетяжелой форме, 4,3% — в тяжелой.

Не хочу бояться своего ребенка

Илона Менькова, руководитель общественного движения «Родители Москвы», выразила радость от того, что заболеваемость ковидом у детей низкая, а смертность — нулевая: «Теперь мы знаем, что ковид наших детей не убивает. Теперь этот миф развенчан». Но тогда, по ее словам, встает другой вопрос: если дети болеют легко, если статистика в целом сопоставима с ежегодной по сезонным простудам, ОРВИ и гриппу, — почему же тогда более полутора миллионов детей должны сидеть по домам?

Второй миф, по ее мнению, — о том, что дети оказываются бессимптомными разносчиками заболеваний. Президент Союза педиатров России Л.С. Намазова-Баранова пишет: «Что касается возможности распространения инфекции детьми как бессимптомными носителями, то ситуация выглядит как раз обратной. Проведенные зарубежными и отечественными учеными исследования путей распространения COVID-19 указывают на то, что дети заражаются в семьях, в кластерных очагах, а не наоборот». Ссылаясь на данные российских педиатров, Илона Менькова потребовала обосновать изоляцию школьников официальной статистикой, которая свидетельствовала бы о том, что взрослые, в том числе учителя, заражаются от детей; что заражение взрослых — не следствие того, что они ходят в магазины или ездят в транспорте. Для этого она предложила собрать статистику по заболеваемости учителей с марта по ноябрь 2020 года и сопоставить ее со статистикой сезонной заболеваемости за прошлый год.

Пресс-секретарь движения «Родители Москвы» Инна Гориславцева выразила обеспокоенность стереотипом «наши дети — источник заразы», который внедряется в сознание масс: «Я не хочу бояться собственного ребенка как источника угрозы лично для меня». Она говорила о плохой организации дистанционного образования, непригодности материалов платформы МЭШ для полноценной учебы и призвала провести экспертизу материалов платформы, чтобы оценить время выполнения заданий и исключить многочисленные ошибки.

Она рассказала, кроме того, об ухудшающемся физическом и душевном состоянии школьников:

«Мы бережем жизни наших учителей, наших дедушек и бабушек, но при этом калечим наше будущее поколение». Она призвала врачей оценить долгосрочные последствия дистанционного образования на здоровье детей.

Еще одна проблема, на которую она обратила внимание, — это социальное неравенство: то, что нельзя бесплатно, оказывается, возможно платно: «Но нам родители пишут — бесплатная секция закрыта, но если родители покупают этот же самый лед за деньги, то заниматься дети могут продолжать».

Родителям возразил Антон Молев, заместитель руководителя Департамента образования и науки города Москвы: «Когда мы с легкостью начинаем бряцать цифрами и говорить «да всего-то какие-то две тысячи детей заразились», — давайте проявлять ответственность и понимать, что это живые дети. Мне страшно, что родители готовы этими цифрами так легко разбрасываться». Он напомнил, что учителя — тоже живые люди и болеют: так, в его округе только к середине дня 13 октября заболели коронавирусом 12 учителей, из них двое — за те два часа, которые к этому моменту шло заседание.

По словам Антона Молева и другого заместителя руководителя Депобра Натальи Киселевой, платформа «Московская электронная школа» (МЭШ) была создана как помощь учителю, находящемуся в классе, а не как его полноценная замена. Родителям предложили присылать замеченные ошибки, чтобы разработчики МЭШ могли их устранить.

Руководитель российского педагогического движения «Школа — наше дело» Артем Соловейчик поделился с собравшимися своим видением ситуации: как и в любой школе, сейчас неспециалистам-родителям отвечают специалисты — администраторы и педагоги. А родителей не устраивает этот ответ. «Сейчас это разобщение вышло на федеральный уровень: родители говорят в своей логике, мы — в своей», — сказал Соловейчик. В первую волну коронавируса, заметил он, мы не видели такой волны родительского возмущения: все понимали, что это кризис, что это ненадолго. Но во вторую волну родители снова увидели дома спины своих детей — и поняли, что из их жизни выпадает целый год школы, что это не то образование, которого они хотели и которое им обещало государство. Он напомнил о необходимости прислушиваться к родительской обеспокоенности: «Никто не брал с родителей расписку о том, что они согласны с дистанционным образованием, а надо было».

Председатель Комиссии по образованию и науке Общественной палаты Москвы Мария Лазутова предложила занести в проект резолюции несколько пунктов. В том числе — предложить администрациям школ обеспечить связь с родительской общественностью, своевременно реагировать на ее запросы и решать проблемы, а управляющим советам школ — сопровождать процесс обучения детей с использованием дистанционных технологий.

Но кажется, этого маловато.

В разной логике

Разговор длился больше трех часов вместо запланированных двух и был очень тяжелым. Стало понятно, что власти Москвы думают о больших цифрах: о заболеваемости в масштабах города, о том, какой вклад в нее вносят те или иные социальные и возрастные группы. И некоторые решения (изолировать ту или иную группу) кажутся с этой точки зрения совершенно логичными и понятными. Однако они становятся вовсе не такими очевидными, когда кто-то в семье попадает в ту самую социальную группу, которую городские власти решили изолировать, — будь то пожилые 65+ или ученики 6–11-х классов. Отсюда, снизу, логика больших цифр не действует: мало кому охота целый год жертвовать собой ради общего блага, когда другие не жертвуют, и никто не заботится о том, чтобы тебе жертвовать собой было хоть чуточку полегче.

Пожалуй, если дистант в самом деле неизбежное зло — то некоторые способы организовать обучение в этот период вовсе не так неизбежны, как кажется. Логика простых решений, единых для всего города, говорит, что надо всему городу в это время дать единые интернет-инструменты для дистанта — МЭШ и MS Teams. Но снизу видно, что это не работает.

Что единые городские решения можно предлагать как возможный вариант, как помощь преподавателю и ученику, а не как обязаловку.

Дистант показал и то, что политика объединения школ в огромные школьные комплексы тоже привела к сомнительным результатам во время эпидемии: они и более опасны с точки зрения распространения инфекции, и менее гибки в управленческом смысле. Они хороши только для тотального контроля. Если бы Департамент образования хотя бы на время эпидемии отказался от идеи тотального контроля за каждым шагом каждого учителя, если бы отдал школам право решать некоторые вопросы по своему усмотрению (как сделал это, например, с ноябрьскими каникулами после внеплановых двухнедельных октябрьских) — то и принимать гибкие решения, и учитывать родительскую обеспокоенность было бы в разы легче.

Родители и учителя сейчас высказывают разные предложения — как можно было бы облегчить детям жизнь на дистанте. Например, смешать классы в параллелях и поделить их не на «А» и «Б», а на очку и дистант; принять такие же решения по преподавательскому составу, продумать коэффициенты по оплате труда. Подобные решения существуют у большого бизнеса, которому надо обеспечивать бесперебойную работу. В целом — давно пора устроить общегородской, а то и всероссийский мозговой штурм на тему «волки сыты, овцы целы» — чтобы, как заметила Илона Менькова, право на образование и право на здоровье не вступали между собой в конфликт.

Но самое главное — уже сейчас надо дать школам свободу от МЭШ, которая не может и не должна быть единым, обязательным и главным способом обучения всех московских школьников — так же, как и MS Teams не может быть единственным и обязательным способом их общения на «удаленке».

Между тем родительская группа в телеграме «Родители Москвы и Московской области за очное образование» разрослась до 20 тысяч человек. 15 ноября в гостинице «Мовенпик» состоялась организованная движением «Родительский отпор» встреча родителей из разных регионов Москвы. На этой встрече представители общественных организаций «Родительский отпор», «Родители Москвы» и «Иван-чай» подписали заявление на имя главы Следственного комитета Бастрыкина с требованием привлечь к ответственности виновных в причинении тяжкого вреда здоровью детей, вынужденных учиться дистанционно. 16 ноября общественники отнесли это заявление в приемную Следственного комитета.

Инна Гориславцева заключает: «Мы пока не получали официальных предложений о сотрудничестве, и официальных контактов с органами власти у нас пока нет. Но мы надеемся на конструктивный диалог и совместный поиск оптимальных решений, которые позволили бы нашим детям даже в такой сложной ситуации учиться, заниматься спортом, музыкой, готовиться к экзаменам. Мы надеемся, что на этой неделе наши контакты с органами власти продолжатся».