КомментарийКультура

«Длинными пальцами в ваш замысел»

Фильм Алексея Учителя «Цой» вышел на экраны, несмотря на жалобы сына Цоя президенту

Этот материал вышел в номере № 125 от 13 ноября 2020
Читать
Режиссер Алексей Учитель и актриса Аглая Тарасова на премьере фильма «Цой». Фото: Артем Геодакян / ТАСС
Режиссер Алексей Учитель и актриса Аглая Тарасова на премьере фильма «Цой». Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Есть у Алексея Учителя традиция — нарываться на скандалы. Вопрос, его ли это вина, или общества, взбудораженного до неприличия фактом работы над фильмом о Викторе Цое. Во всяком случае, когда вокруг еще не вышедшей картины начали сгущаться тучи, и сын музыканта Александр Цой попросил Путина запретить фильм, многие вспомнили «Матильду».

Надеюсь, до вакханалии с поджогами дело не дойдет, хотя фанаты Цоя уже буйствуют. Очень бы хотелось, чтобы о картине говорили вне связи с шумихой. Впрочем, одно только название «Цой» — уже провокация дискуссии (рабочее название фильма — «47»), и прежде всего, среди тех, кто картину и смотреть не пойдет. Такие у нас нержавеющие без износа грабли: не читал, но осуждаю.

Ближний круг

Первую сцену фильма «Новая газета» показала еще в августе, ее можно посмотреть и сейчас. Тридцать лет назад, в августе 1990-го, Виктор Цой возвращался с рыбалки под Таллином, его «Москвич» на большой скорости вылетел на встречную и столкнулся со стареньким «Икарусом». Певец погиб. Водитель автобуса после расследования был признан невиновным.

«Цой»: фрагмент фильма Алексея Учителя

Только на сайте «Новой»

Вот этого водителя (в реальности он жив, служил на подлодке, живет под Ригой) Алексей Учитель и делает героем фильма. Киноистория «Цой» — обратная перспектива, взгляд с другой стороны бедствия.

Фильм про последний путь последнего героя: из Тукумса, от разброшенных удочек, раскрывающей пасть рыбы, заевшей в магнитофоне кассеты — в Ленинград. Желтым «Икарусом» с надписью «Служебный» рулит сумрачный драйвер Павел (Евгений Цыганов), жизнь которого изменили секунды. С ним едут экс-жена музыканта (Марьяна Спивак) с сыном (в этой роли Маша Пересильд), последняя любовь (Паулина Андреева), фотограф группы (Надежда Калеганова) и продюсер (Игорь Верник) на своем «мерсе».

Евгений Цыганов в роли водителя Павла. Кадр: Kinopoisk
Евгений Цыганов в роли водителя Павла. Кадр: Kinopoisk

«Все совпадения с реальными события и реальными людьми случайны», — пишут нам в титрах авторы фильма, который они сами назвали «Цой». Такое вот противоречие.

Да, в картине у героев другие имена, но в каждом просматриваются черты реальных прототипов. Продюсера Юрия Айзеншписа, который маниакально ищет пропавшую кассету с невыпущенным «черным альбомом» — «47». Паулина Андреева перевоплотилась в молчаливую, натянутую, как струна, Наталью Разлогову, иногда по-балетному взмахивающую руками, чтобы выйти из оцепенения. Героиня Марьяны Спивак срывается в истерику, пытается наладить новое проблемное «личное счастье» и произносит ключевую фразу: «Это он меня бросил, я его не бросала».

В камерной драме «Цой» Павел-Харон везет Орфея в загробный мир. В одной из сцен автобус въезжает в ночной туман, свет фар рассыпается в темноте, реальность впадает в полузабытье. Роуд-муви превращается в притчу, прощание — в попытку обретения себя, чужие, раздраженные, придавленные горем обнаруживают нити, их связывающие, и годы, «прожитые под светом звезды». Идола или живого человека: «кто живет по законам другим и кому умирать молодым».

За простым сюжетом маячит описанная Гумилевым тема аберрации близости, когда человек не в состоянии оценить явления, масштаб фигуры.

В этом «ближнем кругу» оказывается чужой, человек, незнакомый ни с песнями, ни с именем того, кто околдовал миллионы, в том числе толпы, подстерегающие и атакующие автобус. А «ближний круг» не знает ничего про этого водителя и его участие в аварии. Вместе с этим неофитом задаемся вопросом, почему песни Цоя до сих пор в головах молодых. Откуда ток, в чем магия, которая не выветривается вот уже больше трех десятилетий.

Игорь Верник в роли Юрия Айзеншписа. Кадр: Kinopoisk
Игорь Верник в роли Юрия Айзеншписа. Кадр: Kinopoisk

Самого Виктора Цоя в игровом фильме нет, есть лишь документальные кадры, снятые Алексеем Учителем для его культового фильма «Рок» и использованные в его доке «Последний герой». Надо признаться, эти кадры самые завораживающие. Измочаленный после концерта в гримерке Цой, пот заливает подведенные черным глаза, дым сигареты выпускает в только что подаренные цветы. В финале камера отталкивается от сцены и летит над толпой бесконечно долго, кажется, что из прошлого в сегодня.

В фильме камера Юрия Клименко растушевывает бытовые подробности. Желтый автобус срывается с дороги и едет цветущим полем вслед за уходящей Марьяной — эдакий паровозик из Ромашкова. Обычный сарай с дырявой крышей под потоками света распадается в сновидческое инобытие. Огромная танцплощадка дышит в унисон с «Белыми розами» «Ласкового мая», а единственная заплаканная фанатка Цоя пытается перекричать толпу. Не скажу, что фильм «Цой» безупречен, но это авторская интересная работа.

Отношения героев и их портреты даны эскизно, отрывочно, поэтому к ним не возникает сочувствия. Но эта суховатая стилистика задана самими авторами фильма. И отдельные, словно выхваченные наугад детали в сложении обретают иносказательные смыслы, как медленное движение камеры вдоль мощного военного корабля, за которым обнаруживается хрупкий цоевский «москвичок». Или когда синий гроб летит в кромешной черноте и только потом становится очевидным, что это похороны.

Оценки фильма могут быть полярными, но у его критиков не эстетические претензии, а «не трожь Цоя!».

Аналогичные упреки и шум окружали выход фильма «Лето» Кирилла Серебренникова.

Закон РФ гласит, что использовать изображение любого человека можно только с его разрешения. Согласие требуется и для сбора, хранения или распространения информации о частной жизни персоны. Однако в законе предусмотрены исключения. Согласие на использование информации или изображения персоны не требуется, если к человеку есть общественный интерес. Виктор Цой — значимая фигура для российской культуры, поэтому согласие наследников на использование его образа не требуется.

что говорят юристы

Мария Бородянская, юрист Фонда развития современного кинематографа «Кинопрайм»

— Подтвердить или опровергнуть нарушения закона авторами фильма в отношении личности Виктора Цоя, на которые ссылаются его наследники, без подробного изучения биографических сведений сложно. Конституция гарантирует каждому гражданину право на неприкосновенность его частной жизни. Гражданское законодательство уточняет эти положения, но не устанавливает полный перечень информации или сведений, которые должны быть отнесены к сфере частной жизни. По мнению ЕСПЧ, понятие частной жизни включает в себя элементы, связанные с персональными данными, изображением лица (которое имеет отдельный режим охраны), а также физическую и психологическую неприкосновенность личности, содержательную часть которой определить довольно сложно, она простирается на ту часть жизни, которая находится за закрытыми дверями для общества. Иными словами — законодательство, в том числе международное, к охраняемым объектам в данном случае относит именно биографические данные и сведения личности, позволяющие проверить и подтвердить их достоверность. Соответствие действительности приведенных в фильме сведений наследниками не оспаривается. Все остальное в фильме, на чем неоднократно акцентировали внимание его авторы, является размышлением, предположением и мнением авторов фильма, представляющим собой литературные приемы, которые не подлежат проверке на их соответствие действительности. Такой же позиции придерживается и существующая судебная практика.

«У каждого свой Цой», — повторяет Учитель. Он говорит о специфической тенденции времени, когда родственники пытаются создать на экране свой сакральный образ близкого человека, и он должен быть каноническим: «Как можно запрещать любому человеку высказывать свое мнение? Любое негативное мнение сына Виктора Цоя — это нормально, и то, что он против фильма, — тоже нормально.

Не имеет только он одного права: запрещать высказываться на эту тему. Руками президента страны запрещать картину.

Мы пытались встретиться с ним, поговорить, предлагали даже компромиссы по фильму, которого он не видел и который получил все разрешительные документы. Увы. Но положить картину на полку? Забыть о ней? Мы не можем этого допустить».

Сам сын Виктора Цоя, Александр, в 2019 году, в годовщину гибели отца, предложил воссоздать группу «КИНО» для нескольких больших концертов. Предполагалось, что вокал Цоя будет звучать на записи, остальные партии будут играть музыканты оригинального состава: Тихомиров, Титов и Каспарян, ушедшего из жизни барабанщика Георгия Гурьянова должен был заменить Олег Шунцов. Ходили даже слухи о том, что образ Цоя воссоздадут на сцене с помощью голографии. Потом концерты отложили, но проект с концертной реинкарнацией успел вызвать немало вопросов.

Сын Виктора Цоя Александр Цой во время пресс-конференции, посвященной большим концертам группы «Кино» в 2020 году. Фото: Сергей Карпухин / ТАСС
Сын Виктора Цоя Александр Цой во время пресс-конференции, посвященной большим концертам группы «Кино» в 2020 году. Фото: Сергей Карпухин / ТАСС

И поэтому вот еще что хочется сказать. Сегодня у каждого не только свой Цой, но и свои представления об этике. К примеру, после пресс-показа режиссеру досталось от некоторых журналистов за моральный облик героев. Мол, нехорошо себя повел продюсер, наняв дурных людей для выбивания заветной кассеты. Да и главный герой неприятный — изменил своей женщине. Тут и у видавшего виды Учителя глаза на лоб полезли. Ну не объяснять же профессиональным журналистам, что они смотрели художественную ленту. Картину. Что Цыганов сыграл водителя, Верник — Айзеншписа. И все характеры в фильме — собирательные.

Как только экран хочет рассказать об известной фигуре, разражаются громы небесные: родственников Майкла Джексона возмутил безобидный фильм «Покидая Неверленд»; наследники Толкиена единым фронтом выступили против киноистории «Толкиен»; родственники Белова и Кондрашина воевали с картиной «Движение вверх».

А ведь с нынешним программированием российского кино, которое призвано воспевать отечественных героев и героинь спорта, искусства, военных деяний, — ох, обретем мы немало баталий в публичном пространстве. У многих кумиров после смерти родственников обнаруживается больше, чем у Юрия Деточкина.

Кадр: Kinopoisk
Кадр: Kinopoisk

Вопрос быть или не быть фильму (книге, картине), накрепко связан с другим вопросом: ради чего? Можно, конечно, хайпануть на имени. И не вкладываясь, не тратясь, напарить сериалов про Гурченко, Серову, Зыкину, Орлову, Пьеху. Наварить на имени. Народ подсядет, даже если будет повторять вслед за Д'Артаньяном: «И что мне от любви осталось ныне — только имя».

Но критерием выбора между «можно» и «нельзя» пусть будет не госзаказ, не хайп, не распоряжения наследников, но ответственность автора, его способность взглянуть на событие, на своего героя не заученно, не рабски, но с любовью и сочувствием. Только тогда он имеет право сказать вслед за Дэвидом Линчем: «Никому не позволяйте влезать своими длинными пальцами в ваш замысел».

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow