1.

И тут началось бабье лето. В Америке оно называется индейским — не потому, что короткое, а потому, что теплой осенью охотиться лучше. Европейцы термин переняли и приспособили. Получилось что-то вроде регенерации, возвращение в молодость, говоря по-нашему, очнувшийся дуб Андрея Болконского. Вот таким дубом почувствовала себя моя часть Америки, когда, очумев от ожидания, она наконец узнала, кто будет ее 46-м президентом.

В Нью-Йорке эту новость встретили как Новый год — истерическим весельем на Таймс-сквер, который местные считают перекрестком мира. Праздник действительно получился. Толпы веселых людей в масках плясали на тротуаре, оставив мостовую для гудящих от радости машин. Шпили небоскребов подсвечивали тремя цветами американского флага — как будто не демократы, а Америка одержала победу.

В определенном смысле так и есть. Демократия победила демагогию — мирным, законным, обычным путем.

Лично для меня это еще и победа в споре, начатом почти четыре года назад.

— Ну и чем ваш лучше нашего, — сказал мне московский приятель в 2016-м, когда Трампа выбрали президентом.

— Тем, — ответил я, пряча за горячностью неуверенность, — что наш — временный и четыре года спустя его не будет.

Так оно и случилось, и я испытал чисто физическое облегчение, услышав об этом. Пропала давящая тяжесть, будто избавился от горба или скинул рюкзак с кирпичами. Вместе с этим грузом исчез стыд за Америку, добровольно, без насилия, скажем, оккупационных войск избравшую Трампа и согласившуюся жить с ним все эти мучительные годы.

Тогда я в это не мог поверить, теперь не могу нарадоваться. Как будто я вновь попал в ту Америку, в которую приехал 40 с лишним лет назад, а любил столько, сколько себя помнил. Америку Хемингуэя и Аксенова, Вуди Аллена и Бродского, Энди Уорхола и Довлатова, нашу Америку, которую мы себе вообразили, обжили и назвали отечественным вариантом американской мечты. Трампу там места точно не было, а теперь и не будет.

Кстати говоря, сам я узнал о поражении Трампа не в Нью-Йорке, как следовало бы, а в глухой провинции штата Нью-Джерси, сидя за рулем на паркинге возле фермерского базара, салона татуировок и оружейного универмага в окружении грузовиков с флажками и наклейками, обещающими еще «сделать Америку великой». Узнав по радио, что Байден победил, я, как это принято, нажал на клаксон. На меня посмотрели молча, без выражения, и никто не последовал моему примеру.

2.

Похоже, что Трампу все еще не решаются сказать о происшедшем. В дни подсчетов голосов Белый дом опустел. Все работали из дома, боясь президента больше пандемии, в которую тут все равно не верят. Лишенный доступа к той информации, которая ему нравится, Трамп мстит стране, которая им пренебрегла. Но поскольку даже этот президент не в силах отменить математику, он запугивает Америку чередой процессов. Иногда эти жалобы выглядят комическими. Можно ли заполнять бюллетени в Джорджии фломастерами (можно), почему наблюдателей в Пенсильвании подпускали к столам считавших на расстоянии трех метров, а не двух (за всей процедурой можно было следить по стриму), правда ли, что полуслепую избирательницу в Неваде не пустили на участок (неправда). Все эти глупые иски не смогут изменить итога и отменить преимущество Байдена в 4 миллиона голосов. Даже Трамп это понимает, но он ведет себя, если продолжить аналогии с русской классикой и вспомнить «Мелкого беса», как Передонов, который, прежде чем съехать со съемной квартиры, «грязнил ногами обои».

Однако в уловках Трампа есть и свой смысл. Он хочет оставить в наследство сопернику сердитых избирателей, которые рассматривают поражение в рамках известной со времен Версальского мира концепции «нож в спину».

— Поскольку Трамп не мог проиграть честно, — рассуждают они, — выборы украли враги.

Чтобы проверить, как это работает, я специально спросил старого товарища, голосовавшего за Трампа. Он уклонился от ответа, сказав, что не обладает достаточной информацией. Но это и есть тот ответ, который устраивает авторитарную власть. Мол, кто же знает, кто сбил злосчастный «боинг» или воюет в Донбассе.

Достаточно растворить факт в сомнениях, чтобы он превратился в альтернативный и правда стала версией. Собственно, этим на выборах занимались зарубежные тролли. Любой результат хорош, если он вызывает недоверие американцев к своей демократии. Посыл тут прост: раз честных выборов не бывает и в Америке, терпите дома, какие есть.

Что бы ни стало с Трампом после 20 января 2021 года, он не изменится и в тюрьме, если туда его приведут бесконечные суды, ожидающие бывшего президента. В конце концов, сидеть приходилось и Ленину, и Сталину, и Гитлеру. Соратники, однако, пророчат ему другое будущее: роль серого кардинала, к которому будут приезжать во Флориду республиканские политики, чтобы получить «ярлык» на власть. Мы все видели «Крестного отца» и представляем, как это может выглядеть.

3.

Для меня поражение Трампа — счастье еще и потому, что теперь мне легче сказать все, что я думаю о его противниках. Раньше это было проблематично с чисто моральной точки зрения. Это как хвалить советское мороженое, не упоминая брежневских репрессий. Но если вынести Трампа за скобки, как это только что сделали избиратели, то грехи демократической партии тоже очевидны и часто непростительны. Об этом говорят те же выборы, наказавшие Трампа, но не его партию. Республиканцы увеличили свое присутствие в конгрессе и, вероятно, сохранят большинство в сенате. Не говоря уже о том, что в стране по-прежнему живут 70 миллионов человек, которые голосовали за Трампа хотя бы потому, что их не устраивает платформа демократов.

Их можно и нужно понять. Если катастрофическое президентство Трампа таких не смогло переубедить, то и Байдену это не удастся. Свалив Трампа, демократы должны теперь заняться собой, отстранив от власти левое крыло, которое мешает партии найти консенсус с Америкой.

Для многих радикалов олицетворяет квадрига амазонок в конгрессе, которые сражаются за равенство с таким усердием, будто они никогда не слышали про советскую власть. Одна из них, жгучая красавица из Бронкса с нарядным именем Александрия Окасио-Кортес, сказала, что правительство обязано предоставить средства всем, кто не может или не хочет (sic!) работать. Я не могу представить себе американца, который согласится вкалывать на тех, кто этого делать не намерен.

Другая с не таким известным именем дама, профессор престижного университета, предложила выход из нынешней ситуации.

— Поскольку безработным нечем платить за квартиру, — написала она, — в Америке надо отменить квартирную плату.

Я бы хотел, чтобы она посетила Венесуэлу, раз ей уже не попасть в коммунальные квартиры моего детства.

Еще хуже вождь левого фронта демократов Берни Сандерс. Подражая Трампу, он однажды сказал, что у него своя арифметика, в ответ на вопрос, как он собирается оплатить фантастически дорогостоящие реформы. Сандерс честно сказал, что в его Америке не будет миллиардеров. Но я не хочу жить в такой Америке, где нет места Стиву Джобсу, Биллу Гейтсу, Илону Маску и Сергею Брину. Уже потому, что они-то найдут себе другую страну по вкусу, а я нет.

Пока Трамп был у власти, я вынужден был взвешивать, чья глупость больше и опаснее. Теперь в этом больше нет нужды. Освободившись от 45-го президента, американская политика сможет вернуться к себе: стать будничной, скучной, медлительной и бескрылой. А значит — сбалансированной, осторожной, склонной к компромиссам и предсказуемой.

Примерно такой, двигаясь слева направо, ее обещает сделать Байден, которого выбрали не только вместо Трампа, но и вместо Сандерса. И в этом сила Америки, которая умеет не только делать грубые ошибки, но и решительно их исправлять.