Как конфликт из-за Карабаха выглядит с точки зрения международного права

— Ситуация оценивается сторонами по-разному. Де-юре никто не говорил, что Нагорный Карабах не является частью Азербайджана. И мировое сообщество по-прежнему признает его таковым. То есть, ситуация устраивает азербайджанскую сторону.

Де-факто Нагорный Карабах давно уже не часть Азербайджана. И чем больше проходит времени, тем в меньшей степени возможно возвращение к былому. Связи теряются, азербайджанцев там фактически уже нет, а те, что есть, очень немногие, вписались в общий пейзаж.

То есть, де-факто — ситуация, которая устраивает армянскую сторону.

Зачем спустя столько лет стороны взялись за оружие

— Найти консенсус очень трудно, а в подвешенном состоянии ситуация не может находиться вечно. К сожалению, обе стороны питают надежды на силовое разрешение конфликта. Люди забыли, к каким жертвам это приводит, времени прошло много. С 1994 года все было довольно тихо… Сейчас же, на фоне всеобщего международного напряжения и изменения силовых взаимоотношений, в том числе усиления Турции, у азербайджанской стороны появилась надежда на силовое разрешение ситуации. К сожалению, человеческая жизнь стоит немногого.

Возможно ли вернуть страны за стол переговоров

— Я не вижу основы для договоренности. Одну сторону устраивает ситуация де-юре и она, конечно, не настроена на перемены. Другую сторону устраивает ситуация де-факто, и она тоже не будет соглашаться ни на какие изменения. Как тут договариваться?

Почему опыт войны 1992-94 гг. не останавливает Баку и Ереван

— Во время армяно-азербайджанского конфликта [90-х] я работала в составе очень маленькой международной рабочей группы из трех человек по поиску без вести пропавших и освобождению заложников. Нам действительно удавалось освобождать людей, но это отдельные случаи. Не так давно азербайджанская сторона обратилась к нам, попросила навести какие-то мосты. Но очень трудно добиться взаимопонимания. Нам та миссия не удалась.

[Cегодняшняя] cитуация отличается от [войны 90-х] тем, что жертвы забыты, и [стороны] готовы идти на жертвы вновь. Сейчас начинается бряцание оружием, подключилась Турция. Есть большой риск войны.