Еще в 2019 году, после визита в Парк высоких технологий — своего рода аналог «Сколково», где действует особый налогово-правовой режим для стимулирования IT-сферы — Александр Лукашенко называл Парк «своим детищем» и рассуждал о важности отрасли для страны и ее независимости. Теперь Лукашенко недоумевает: чего еще не хватает айтишникам и почему они выступили против него, создавшего для них «рай»?

Айтишники на этот вопрос отвечают просто: им нужна свобода, отсутствие страха за свою безопасность и безопасность сотрудников и нормальный политический климат, в котором можно вести бизнес.

В середине сентября владельцы, менеджеры и сотрудники IT-компаний обозначили свою позицию в открытом письме: «Мы не эксперты в политике, но мы эксперты в технологичном бизнесе. В стране формируются условия, в которых технологичный бизнес не сможет функционировать. Стартапы не рождаются в атмосфере страха и насилия. Стартапы рождаются в атмосфере свободы и открытости». Под письмом уже подписались около двух тысяч человек.

На самом деле, конфликт Лукашенко с бизнесом начался, конечно, не после выборов, а гораздо раньше. Вадим Гайдукевич, создатель сервиса TargetProcess — онлайн-системы для планирования и управления проектами, — уже пять лет живет на Кипре. Он решил уехать в 2015 году, после ареста IT-предпринимателя Виктора Прокопени, обвиненного в незаконной предпринимательской деятельности с получением дохода в особо крупном размере. Многие коллеги Прокопени тогда называли обвинение абсурдным и отмечали, что силовики просто не понимают, как устроен IT-бизнес.

Гайдукевич считает, что сейчас для многих айтишников таким поворотным моментом стало дело против Panda.doc (после того, как основатель компании Микита Микадо запустил сервис для сбора средств силовикам, которые решили уйти из профессии, в минский офис компании пришли с обысками, а нескольких топ-менеджеров арестовали по обвинению в хищении денег).

«Владелец выступил против (Лукашенко) — и тут же ему прилетело, силовики взяли в заложники сотрудников его компании, — говорит Гайдукевич. — В результате у нас в стране правовой беспредел. Вот представьте: я владелец бизнеса, и тут кто-то из моих сотрудников что-то делает — выступает на митинге или вступает в Координационный совет. Значит, ко мне придут, постараются сделать так, чтобы либо бизнеса моего не было, либо меня в стране не было».

Еще, по словам Гайдукевича, у многих его коллег есть этические причины для переезда. IT-компании — часто прибыльный бизнес, который отдает государству большие суммы налогами. «И мы понимаем, что наши налоги идут не учителям, не врачам, а омоновцам, которые за наши деньги нас избивают, калечат и убивают», — говорит предприниматель.

Несколько стран уже предложили белорусским айтишникам переехать и перевести к ним свой бизнес. В конце августа в Латвийском агентстве инвестиций и развития была создана специальная команда для рассмотрения заявок от белорусских предпринимателей. «Это поможет нашему IT-сектору, который каждый год напоминает, что нет специалистов, нет хороших талантов, не хватает около 3 тысяч работников каждый год. Это, конечно, полностью не решит проблему, но это шаг к тому, чтобы мы шли вперед и привлекали инвесторов, а также, чтобы помочь латвийским компаниям развить свой бизнес», — заявил руководитель агентства Каспар Рожкалнс.

В Латвии сотрудники белорусских IT-компаний смогут претендовать на получение так называемой стартап-визы, которая позволит им и членам их семей получить латвийский вид на жительство. В МИДе также пояснили, что порядок оформления виз будет существенно упрощен. На прошлой неделе в министерстве экономики сообщили, что уже 12 компаний изъявили желание переехать в Ригу — в сумме сюда будут переведены 470 сотрудников.

Похожие условия предлагает Литва. «Есть государственная организация Invest Lithuania, — рассказывает Татьяна Ювко, гражданка Беларуси, которая последние 7 лет живет в Вильнюсе и работает с белорусскими IT-компаниями. — Компании подают заявку в электронном виде в эту организацию, там очень быстро рассматривают заявку и отвечают, да или нет. Если ответ положительный, компания должна подать списки сотрудников, которых она хочет перевезти. Дальше эти люди идут в посольство за визой, виза выдается буквально за несколько часов. Там есть определенные требования: так, компания обязуется за год сделать определенный оборот. Если они эти требования выполнят, то могут остаться и дальше».

По словам Татьяны, одна компания, с которой она работает, уже переехала. Еще две компании готовят списки. «Это пожелание руководства — переехать из Беларуси, потому что там небезопасно», — говорит она.

Среди тех, кто планирует переезд за границу, не только крупные компании, но и индивидуальные предприниматели. Дмитрий (фамилия не указана по просьбе героя) уже год работает над мобильным приложением «для поиска единомышленников». Как он говорит, «в отличие от фейсбука или социальных сетей для дейтинга, это будет приложение, помогающее найти друзей в настоящем смысле этого слова, выстроить человеческие отношения». Второй сооснователь стартапа живет в Швеции, основной костяк команды — три разработчика и дизайнер — в Минске. Там же живет сам Дмитрий. Сейчас он в США — ищет инвесторов. Говорит, что переговоры идут хорошо, и надеется, что в ближайшее время получит дополнительное финансирование. Тогда надо будет принимать решение, где работать дальше — в Минске или где-то еще.

«Я хотел бы вернуться, — говорит он. — Дать возможность вложиться белорусским инвесторам. Позвать белорусских специалистов. Но я не уверен, что сейчас это возможно».

По словам Дмитрия, едва ли кто-то из иностранных инвесторов сейчас захочет вкладывать деньги в компанию, которая находится в Беларуси.

Главное, чего хочется Дмитрию — сохранить команду. Сейчас он рассматривает Вильнюс или Ригу — по мнению предпринимателя, там хороший бизнес-климат. А главное — недалеко от Минска, можно будет регулярно ездить домой, навещать друзей и родных.

Самим сотрудникам, считает Дмитрий, будет спокойнее работать где-то еще. Все четверо готовы уехать.

«Я не какой-то там известный бизнесмен или публичная личность, пока что мы даже не зарегистрировались как юрлицо в Беларуси, — рассказывает он. — В то же время у меня в соцсетях репосты того, что сейчас происходит, — возможно, этого достаточно, чтобы мною заинтересовались, возможно, нет. В среде, в которой некомфортно и страшно, очень тяжело работать».