Какая может быть связь между новым достижением российской фармацевтики и вечной российской бедностью? А такая, что чудо лекарство отечественного производителя будет очень дорого стоить — по 300 рублей за таблетку. 12 320 рублей за упаковку из 40 таблеток в аптеке (заметим, без рецепта). Это почти прожиточный минимум московского пенсионера, равный 12 578 рублям. По некоторым данным, для курса лечения понадобится две упаковки «Арепливира».

Вы скажете: какая разница, сколько стоит лекарство, если оно спасает жизни! Всем известно, что рынок новых медицинских препаратов — это рынок продавца. Есть лекарства ценой и в миллион долларов. Фармацевтика — дорогой и рискованный бизнес, требующий колоссальных инвестиций в исследования и производство. Тем более что спрос на лекарство от коронавируса опережает предложение. И если у людей есть деньги на его оплату — ну что же, это в любом случае лучше, чем отсутствие лекарства вообще.

«Ну и что, — скажете вы, — никто не запрещает производить медицинские препараты на основе открытого кем-то вещества, лишь бы оно было эффективно». Фавипиравир изначально был предназначен для борьбы с вирусами гриппа и другими опасными вирусами, вроде всяких смертоносных африканских лихорадок. Согласен, определять эффективность этого препарата — дело медиков. Я говорю лишь как экономист.

И вот какую загадку предлагает нам здесь экономическая наука.

Индия, фармацевтическая отрасль которой заточена на производство всяких дженериков, производит точно такие же таблетки «от коронавируса» — с фавипиравиром в качестве действующего вещества. И продает их на своем рынке значительно дешевле: в переводе на наши деньги — от 30 до 100 рублей за таблетку. Это понятно, Индия действительно бедная страна, и производители подстраиваются под реальный платежеспособный спрос. Но откуда берется уверенность российских производителей, что люди в России в состоянии платить по 12 тысяч рублей за упаковку фавипиравира?

Конечно, производитель лекарств может сослаться на конъюнктуру мирового рынка, как это делают, к примеру, российские нефтяники. Как так получается, что бензин в России в пересчете на доллары стоит, как в Америке? «Ну как же, — ответят владельцы нефтеперегонных заводов, — законы рынка! Не хотите покупать бензин по этой цене — отправим всю нефть и весь бензин за границу, останетесь вообще без бензина». Ту же самую логику можно применить и к отечественному фавипиравиру, ссылаясь на грандиозный мировой спрос.

Звучит логично, но не надо путать спрос на «вообще лекарство от коронавируса» со спросом на конкретный фавипиравир, хотя бы и под красивым российским названием. На самых платежеспособных рынках фармацевтики, европейском и американском, спроса на фавипиравир нет вообще, потому что он запрещен там к применению. Правильно это или нет — я сказать не берусь. Но, по факту, это означает, что рынок для фарапиравира в российской упаковке — это Африка, возможно — Латинская Америка. Но на этих рынках российским производителям придется конкурировать «по цене»… правильно, с индийскими фармацевтическими гигантами, которые готовы поставлять свой препарат дешевле, чем он продается на том же российском рынке. Так что, на «зарубежный спрос» как драйвер высокой цены на отечественный фавипиравир я бы не ссылался.

Лучше всего — не пугать людей налогами и штрафами (хотя можно и так), а просто продавать им что-то не слишком дорогое в производстве, но с огромной наценкой. И зарабатывать на этом. Как, к примеру, заработали производители медицинских масок, которые еще зимой стоили копейки, а весной сделали своих владельцев соответствующих производств миллионерами.

Так и сейчас: производители уверены, что на безрецептурное лекарство от COVID-19 российские пенсионеры деньги найдут. Как они это сделают? «А какая в сущности разница?» — скажет начальник. Обратите внимание: злое и цепкое государство, которое таблетками не корми, а дай что-то порегулировать или запретить, совершенно спокойно смотрит на ценники по 12 тысяч за фавипиравир made in Russia.

Вот это и называется: люди — «вторая нефть». На самом деле — уже первая.