Александр Татаренко пропал из воинской части и перестал выходить на связь 22 июня; об этом писали многие приморские и челябинские СМИ. В тот день у солдата, который незадолго до исчезновения подписал контракт, был выход в город. Родственники и близкие Татаренко, а также сам Александр утверждают, что он ушел из части из-за избиений. Об этом он писал своей бывшей девушке и рассказывал матери — Елене Акимочкиной.

Пытался написать заявление в военную полицию Монастырища. Гоняли туда-сюда, в результате ничего не приняли. Они в курсе всех этих дел, им эти разборки не нужны», — говорит мать Александра.

Сейчас на ее сына возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 337 УК РФ «Самовольное оставление части или места службы». Своей вины Татаренко не отрицает, но, по данным телеграмм-канала Mash, рассчитывает на разбирательство и относительно собственного избиения, однако, ведется ли расследование по этому эпизоду, пока неизвестно.

Как следует из опроса, проведенного на сайте «Новой газеты» в сентябре, среди респондентов, проходивших военную службу в России в последние шесть лет (самый ранний год призыва опрошенных — 2014-й, а самый поздний — 2020-й), большинство сталкивалось с дедовщиной во время службы.

Кроме того, подавляющее большинство респондентов охарактеризовали эту проблему как «массовое явление».

О том, что в российской армии нет больше дедовщины, замминистра обороны Андрей Картаполов заявил на круглом столе в рамках форума «Армия-2020» спустя несколько дней после того, как нашелся Александр Татаренко. В своем выступлении генерал-полковник обратил особое внимание на «правильно выбранное направление совместных действий по наведению уставного порядка в Вооруженных силах, результатом которого явилось значительное снижение количества воинских преступлений» и полное искоренение таких понятий, как «дедовщина», «казарменное хулиганство». По мнению генерала, это, в свою очередь, «повлияло на качество призыва и желание граждан России проходить срочную службу в рядах Вооруженных сил».

Начальник главного управления военной полиции Минобороны генерал-полковник Сергей Кураленко на том же круглом столе отметил, что положительных результатов удалось добиться благодаря «слаженной работе всех профильных ведомств». Это далеко не первый раз, когда представители Минобороны РФ делают заявления об отсутствии дедовщины.

Бесспорно, одна из самых драматичных историй 2019 года — октябрьская стрельба в воинской части 54160 в поселке Горном Забайкальского края. Рядовой Рамиль Шамсутдинов расстрелял своих сослуживцев. Погибли восемь человек, еще двое серьезно пострадали. СК возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 105 УК России («Убийство двух и более лиц»).

Комментируя происшествие, в Минобороны отмечали, что причинами стали нервный срыв срочника и личный конфликт. Однако отец Шамсутдинова позднее заявил о дедовщине и неуставных отношениях в части, по его словам, именно это и спровоцировало его сына на преступление. Позднее действительно было возбуждено дело о нарушении уставных правил взаимоотношений в воинской части по ст. 335 УК РФ, и Шамсутдинова признали потерпевшим: в марте 2020 года Руслан Мухатов, обвинявшийся в издевательствах над ним, был приговорен к двум годам лишения свободы условно и штрафу в размере 30 тысяч рублей.

Между тем за месяц до трагедии в Забайкальском крае, в сентябре 2019 года, министр обороны Сергей Шойгу заявил, что дедовщины в армии больше нет. «Сейчас в армии просто нет почвы для дедовщины», — сказал глава ведомства. Он отметил, что встречаются случаи бытового и казарменного хулиганства, которые «при наличии большого желания» можно распространять «по всем митинговым площадкам». «Мол, смотрите, один солдат ударил другого! Но такие ситуации гораздо более многочисленны среди гражданских лиц в любом городе», — утверждал тогда Шойгу.

Специалист по работе с военнослужащими «Солдатских матерей Санкт-Петербурга» Антон Щербак в разговоре с «Новой газетой» отмечает, что ко всем этим заявлениям в их организации относятся «скептично». «По многим воинским частям мы наблюдаем одни и те же насильственные инциденты, носящие один и тот же характер. И причины, которые приводят к этому насилию, с годами никак не устраняются. Поэтому можно говорить, что как минимум в определенных частях казарменное насилие как система существует, поощряется и воспроизводится либо напрямую командованием, либо тем, что командование закрывает на это глаза», — говорит правозащитник.

продолжает Щербак, подчеркивая, что случаи простых межличностных конфликтов действительно существуют, однако они разительно отличаются от большинства ситуаций системного насилия в частях.

Действительно, как выяснила «Новая», несмотря на заявления военных и снижение за последние годы общего числа преступлений, связанных с насилием в армии, ежегодно в воинских частях совершаются сотни таких преступлений. В целом преступлениям в армии отводится глава уголовного кодекса «Преступления против военной службы». Дедовщину, в ее прямом понимании, в ней описывают три статьи УК РФ: ст. 335 «Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности». То есть преступления в отношении военнослужащих в одном звании, которые совершили их сослуживцы — старослужащие срочники или контрактники; и две статьи, когда подчиненность есть: ст. 334 «Насильственные действия в отношении начальника» и ст. 336 «Оскорбление военнослужащего». Наказание по всем трем статьям варьируется от содержания в дисциплинарной части до 8 лет лишения свободы.

Изначально в рамках дедовщины существовали традиционные касты «дедов», «черепов», «слонов» и «духов», но после перехода на годичный срок службы они не успевают сформироваться, часто остаются только «деды» и «духи» (что полностью отрицается военным ведомством), но во многих случаях вообще не так важно, каков срок службы у солдата, к которому применяют насилие. В свою очередь, Минобороны РФ предпочитает использовать вариант «неуставные отношения» и упоминает это только в случае крайней необходимости. Так или иначе, и «дедовщина», и «неуставные отношения» имеют полулегальный характер и проявляются в виде эксплуатации труда и различного насилия — физического, психологического и даже, в редких случаях, сексуального.

Как следует из опроса, проведенного на сайте «Новой газеты», в большинстве случаев молодые люди становятся свидетелями эпизодов дедовщины, иногда — объектом и только изредка сознаются в том, что сами эксплуатировали сослуживцев.

Юрист Антон Щербак отмечает, что термин «дедовщина» уже не надо трактовать так узко, как это делали раньше, когда насилие происходило между военнослужащими, не находящимися между собой в отношениях власти и подчинения, — между срочниками. «Мы считаем, что дедовщина — это все казарменное насилие, за которым стоит не просто бытовой конфликт, а некая система взаимоотношений внутри коллектива. Это и есть та самая дедовщина — насилие, которое поощряется и воспроизводится. И не важно, между кем оно происходит — между срочниками или между контрактниками и срочниками», — говорит он.

Из данных государственной системы «Правосудие», изученной «Новой», следует, что только по статье «нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности» суды первой инстанции с 2016 года по сентябрь 2020-го рассмотрели 1268 дел. Еще 292 уголовных дела — по статьям 334 и 336 УК РФ. Около трети (28%) от общего числа дел прекращено из-за того, что суд назначал по делу штраф, ссылаясь на то, что преступление небольшой или средней тяжести, совершено впервые, а обвиняемый возместил ущерб. Большинство приговоров за эти годы вынесено в Московской области, Приморском и Хабаровском краях.

В приговорах по этим преступлениям отсутствуют наименования воинских частей, в которых они были совершены, но, исходя из территориальной подсудности Реутовского и Наро-Фоминского гарнизонных судов, которые рассмотрели большинство дел в Московской области, за дедовщину судили военнослужащих Таманской и Кантемировской дивизий, частей Воздушно-десантных войск, войск связи, ПВО, ракетных войск и некоторых частей Западного военного округа. В Приморском крае большинство уголовных дел о неуставных отношениях рассматривали Уссурийский гарнизонный военный суд (к которому относятся в том числе пограничные части) и Владивостокский гарнизонный военный суд, в подсудности которого части, дислоцированные во Владивостоке, Находке, Артеме и районах края.

11 ноября 2019 года утром на территории в/ч 69647 в городе Кяхта в Бурятии был найден мертвым солдат. Погибший служил по контракту в танковом батальоне. Обстоятельства трагедии расследуются до сих пор, однако следователи сразу же сообщили, что следов насильственной смерти на теле визуально обнаружено не было. Погибшим оказался 20-летний молодой человек из Заиграевского района. Его тело обнаружил сослуживец, который зашел в комнату к погибшему, когда тот был уже мертв.

Примечательно, что конкретно эта воинская часть попадает в СМИ ежегодно, а то и по несколько раз в год. Так, 13 сентября 2018 года там обнаружили тело мертвого солдата, которое четыре дня пролежало в казарме. Труп 23-летнего рядового из 37-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады улан-удэнца Вадима Седунова обнаружили сослуживцы, но начали его искать почему-то только через четыре дня после исчезновения. Официальная версия следствия заключается в том, что солдат покончил с собой, однако родные погибшего в эту версию не поверили.

Нашли Вадима в казарме в сушильной комнате, которая была закрыта изнутри. Стоит отметить то, что это помещение, предназначенное для сушки белья и одежды, температура там достигает в среднем +30 градусов.

Патологоанатомы следов насильственной смерти не обнаружили.

Родственники заявляли, что за большим количеством трупных пятен и плохим состоянием тела были скрыты следы увечий и убийства. За день своей гибели солдат обзванивал всех своих родных и знакомых с просьбой перевести ему деньги, якобы их с него кто-то требовал. Тем не менее за прошедший год расследование к новым результатам так и не пришло.

В марте 2019 года еще один военнослужащий этой части был признан виновным по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ. Суд оштрафовал сержанта на 40 тысяч рублей за то, что он в январе 2018 года в расположении минометной батареи 2-го мотострелкового батальона избил срочника. В августе 2019 года капитан из этой же бурятской в/ч 69647 был признан виновным также в превышении должностных полномочий с применением насилия: в январе он избил прапорщика в помещении канцелярии разведывательной роты. Капитану назначили штраф в 100 тысяч рублей.

Юрист Антон Щербак считает, что полная контрактная армия не является панацеей от дедовщины в России. «Главная проблема — это отношение к личности и достоинству человека, к соблюдению его прав. Переход на контракт что-то может изменить, но насилие такого рода все равно останется. Дедовщина трансформировалась за последние годы. Сейчас срочники плюс-минус находятся в одном положении, бывает, конечно, когда полугодичники имеют большую власть, но, как правило, мы сталкивается больше с насилием со стороны контрактников — это могут быть и сержанты, и прапорщики, и офицеры. Система сохраняется, но роль дедов выполняют контрактники. Офицер редко когда хочет заниматься личным составом, а как это делают сержанты и прапорщики, его часто просто не беспокоит», — рассказывает он.

Как рассказывает один из участников опроса «Новой газеты», в его московской военной части дедовщина была в основном от молодых офицеров: «Несколько раз эти офицеры собирали в комнате старших во взводах (солдаты с лычками сержанта, но в звании рядового). Если провинился хоть один из старших во взводах, ставили всех в ряд и били каждого по лицу, под дых, в живот. Также они могли заставить надеть бронежилеты, каски и в таком снаряжении люди проводили ночь, меняя упор лежа на совместные приседания братским хватом. Среди рядовых всегда были разговоры о том,

Из данных судов, изученных «Новой», также следует, что в нескольких регионах в 2019 году произошел резкий всплеск таких уголовных дел.

Например, в Крыму в 2018 году было вынесено 6 приговоров за неуставные отношения, но уже в 2019 году их было в 3 раза больше — 18. Значительное увеличение заметно в Ярославской (с 4 до 10 приговоров), Тверской (с 2 до 10) и Архангельской областях (с 3 приговоров в 2018 году до 12 в 2019 году). Судили в последние годы и военнослужащих Российской армии в частях за пределами России. С 2016 по 2019 год военные суды ежегодно выносили от 5 до 7 приговоров по статье за неуставные отношения российским военным, дислоцированным в Армении, Таджикистане и Казахстане. Всего за этот период гарнизонные суды вынесли 24 таких приговора.

Как объясняет Антон Щербак, резкий скачок нарушений в некоторых регионах можно объяснить тем, что мог прийти новый командир, который меньше следит за порядком в частях. «Я могу сказать, мы посмотрели общую статистику по ст. 335 УК РФ за последние три года: в 2017 году — 129 дел, в 2018-м — 115 дел и в 2019-м – 126 дел. В принципе видно, что статистика на одном уровне держится, так что непонятно, из чего делает вывод Минобороны. И это мы еще не видим статистики по ст. 286 УК РФ, которой покрываются насильственные действия в отношении срочников контрактниками. Просто под нее подпадает все насилие со стороны представителей государственных органов — судебные приставы, ФСБ, полиция в отношении граждан, и вычленить военнослужащих невозможно оттуда. Ну и надо еще посмотреть ст. 337 «Оставление части», замглавного военного прокурора говорил, что количество приговоров по этой статье выросло, что косвенно тоже может свидетельствовать о том, что насилие есть, хотя, конечно, это далеко не всегда так — часто контрактники, видя, что разорвать контракт невозможно, уволиться совсем непросто, вынуждены просто оставлять часть», — резюмирует Щербак («Новая» писала об этой проблеме серию материалов. — Ред.).

«По ч. 3 ст. 337 УК РФ «Самовольное оставление части или места службы» с 2016 по 2019 год включительно военные суды рассмотрели 1657 уголовных дел, а с начала 2020 года по сентябрь вынесли уже 60 приговоров по этой статье».

Как и невозможно понять, сколько военнослужащих погибает по разным причинам в течение года: с конца 2000-х — начала 2010-х с сайта Минобороны исчез раздел, в котором раньше публиковались сведения о потерях в вооруженных силах, где указывались и проценты по причинам, включая несчастные случаи и самоубийства. Раньше статистику уголовных дел в воинских частях на конец года с разбивкой по статьям также давала и Главная военная прокуратура, сейчас этих данных нет.

Опрошенные «Новой газетой» молодые люди среди проявлений дедовщины стабильно называют лишение сна, еды, мобильного телефона, денег, физическое воздействие, оскорбления. «За провинности отправляли мыть «очки» (туалеты, душевые кабины, умывальники), после этого военнослужащий автоматически становился изгоем и попадал в так называемую касту уборщиц, и из наряда дневального 3-й смены выбраться ему было не суждено до конца службы», — рассказывает бывший военнослужащий, служивший в Ракетных войсках стратегического назначения в части в Ивановской области.

Бывший военнослужащий в/ч 98542 Ставропольского края называет вымогательство, рукоприкладство и унижения самыми частыми проявлениями дедовщины в его части. «По большей части дедовщина была не только со стороны срочников, но и со стороны офицеров. В частности,

Они там были как на курорте, спали когда хотели, заказывали доставку еды, продавали еду на заказ, пили алкоголь. В любой момент могли избить кого-нибудь и отжать деньги, или просто начинали травить, или заставляли отжиматься до потери сознания. Несколько людей они довели до попытки самоубийства. Более сильные просто терпели, ждали, когда эти уроды уйдут. Но уродов меньше не становилось. Новые уроды поступали еще при старых, и те натаскивали их. Конечно же, во всем виноваты офицеры, которые не только закрывали на это глаза, но и были основными «дедами». Они приходили на дежурство и в первую очередь кого-нибудь избивали, а потом напрягали чеченцев, чтобы те добыли шашлык или пиццу», — рассказал он «Новой газете».

2 ноября 2019 года в в/ч 54055 в городе Козельске Калужской области нашли повешенным 21-летнего солдата срочной службы Сергея Сафонова. Как писала «Новая газета», изначально сообщалось, что его нашли в кабинете командира части, но затем стало известно, что труп был в туалетной комнате, после чего данные снова скорректировали. Дело возбудили по ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства», однако родственники настаивают на убийстве: за неделю до гибели мать Сафонова видела ссадину на лице сына, а после смерти, когда тело Сергея привезли в морг Боткинской больницы, оказалось, что его уже загримировали, а под гримом обнаружились гематомы и ссадины.

В России существует достаточное количество организаций, занимающихся правами военнослужащих: «Гражданин и Армия», «Право матери», федеральный и региональные «Комитеты солдатских матерей», «Призыва.нет» и многие другие. Все они так или иначе пытаются бороться с дедовщиной, однако далеко не всегда вовремя узнают даже об особо вопиющих случаях насилия.

Причина в том, что часто сами солдаты не знают, куда могут обратиться за помощью, или боятся еще большего наказания за жалобы. Как уверяет Антон Щербак, для попавшего в такую ситуацию молодого человека главное — не терпеть, а дать знать о проблеме как можно большему числу людей, чтобы они жаловались во все возможные инстанции. «Надо жаловаться. И не только непосредственному командиру части, так как он все это будет покрывать, но и вышестоящему командованию. С корректно составленным заявлением на уровне армии или округа; все начинают шевелиться, и человека переводят, с помощью специалистов, например, «Солдатских матерей Санкт-Петербурга», это происходит буквально на следующий день.

Очевидно, что за регулярными публичными объявлениями о победе над дедовщиной в российской армии скрывается желание Минобороны абстрагироваться от новых проблем. Переход на годичную срочную службу принес свои положительные плоды, однако полностью систему насилия в частях не устранил, поэтому проще называть это «эпизодами неуставных отношений» на почве личных или этнических разногласий, чем выдумывать новые способы борьбы. Многое уже сейчас напрямую зависит от командиров на местах, и важно в первую очередь до них донести необходимость качественной психологической работы с личным составом. Возможно, в будущем на это найдутся время и средства.