Четыре года назад, 16 августа, в поселке Микунь близ Сыктывкара открыли странный памятный знак. У входа в женскую колонию № 31 установили мемориальную доску в честь (sic!) 79-летия начала строительства гулаговского лагпункта № 19 «Водоразделлаг — Микуньская». На мраморной плите высечено: «Доска установлена в знак уважения и благодарности первостроителям и сотрудникам — создателям колонии».
Лагпункт, увековеченный благодарными потомками, был частью Усть-Вымского лагеря, который считается одним из самых суровых в ГУЛАГе. Его особенностью было огромное число «политических» — до 55% заключенных были осуждены по 58-й статье (контрреволюционная деятельность, статья неразрывно связана с таким понятием, как «враг народа», отменена в 1961 году. — Ред.).
Второй отличительной чертой Устьвымлага были экономические успехи: лагерь считался передовым в плане объемов заготовки и переработки древесины. Не секрет, что ГУЛАГ — не только система подавления, но и важная составляющая советской экономики 30–50-х годов. В Республике Коми почти вся крупная промышленность стоит на костях заключенных. По данным историка ГУЛАГа Михаила Рогачева,
только через не самый крупный в Коми Воркутлаг до 1960 года прошло более миллиона человек.
Спустя 100 лет ничего взамен наше общество так и не смогло изобрести, а культивируемая ностальгия по советской эстетике позволяет предположить: каторга еще вернется в нашу реальность. И покуда общество не выстрадает морального императива, представлений о добре и зле, не столь радикально расходящихся с общечеловеческими, мы будем вынуждены вновь и вновь возвращаться на этот круг.
Вот свежее сообщение ТАСС: «Правительство Коми, ФСИН России и группа компаний «Руститан» заключили соглашение о взаимодействии при строительстве горно-металлургического комплекса и инфраструктуры для национального горнопромышленного кластера, создаваемого на территории крупнейшего в мире Пижемского месторождения титана, расположенного в Коми».
Это значит, что многочисленное зэковское население по-прежнему лагерного края — Республики Коми — бросят на строительство ГОКа в Усть-Цилемском районе республики. Подано это как благо для самих заключенных: директор ФСИН Калашников заявил, что это поможет осужденным получить во время отсидки профессиональные навыки, а затем остаться на этом же производстве после освобождения, «обрести новые трудовые места, завести семьи и полноценно вернуться к нормальной жизни, приносить пользу». Тоже ничего не изобрел: в Воркуте и окрестностях живы еще бывшие узники ГУЛАГа, которые, не погибнув на строительстве угольных шахт, отсидев не по одному сроку (известно, что волны приговоров в СССР тех лет четко соотносятся с нуждами «народного хозяйства»), оставались там же и после окончания срока.
Известно, что секретные директивы, предписывающие отбывшим срок заключенным оставаться на прежних местах на положении вольнонаемных, издавались дважды. Уехать или сменить работу люди не могли. А многие не уехали и после реабилитации. Потому что 15–25 отсиженных лет для них были большей частью жизни, потому что ехать было некуда. «Зачем мне было отсюда уезжать? Здесь же оказались лучшие театры страны», — уверенно объясняла мне одна из таких бывших узниц крымчанка Анна Крикун, оставшаяся на всю большую жизнь в поселке Воргашор под Воркутой.
Сейчас в учреждениях ФСИН в Коми содержатся около 6500 человек — такие данные дает ведомство. Ценная рабочая сила. Правда, есть нюанс: в Коми адскими темпами растет безработица (за год — в два раза). На начало июня на учете как безработные в республике состояли 16 475 человек. Не думаю, что уровень квалификации заключенных выше. Но об их трудоустройстве на стройку века речь не идет. Почему? Да потому, что зэк на стройке — тройная выгода. Платить можно ничтожно мало (никто не проверит), условия труда — тоже на совести работодателя. И еще один «плюс»: труд заключенных делает стройку максимально закрытой от лишних глаз.
А стройка ГОКа в Усть-Цилемском районе может вызвать большое внимание экологов и общественников.
Дело в том, что месторождение углом врезано в Пижемский заказник, вытянутый вдоль бассейна реки Пижма. Краснокнижная флора и фауна, богатая рыбой река. Производство диоксида титана, которое планируют запустить уже в следующем году, может убить реку и заказник.
«Ущерб будет колоссальный, — считает член экологической организации «Комитет спасения Печоры» Александр Чупров. — Высокотоксичные отходы с большой вероятностью будут попадать в Пижму, которая впадает в Печору. Территория месторождения вплотную примыкает к заказнику; если посмотреть на карту, такое ощущение, что кусок заказника просто вырезан. Река заходит на месторождение. Добыча будет вестись открытым способом, то есть построят карьер. Куда пойдут токсичные воды из него?
Разговор о разработке этого месторождения шел давно, но у компании были проблемы с финансированием. А сейчас, после принятия закона о предпринимательстве в Арктической зоне, они активизировались. Думаю, у них появится возможность освоить государственные средства, платить минимальные налоги, вообще делать минимальные отчисления в бюджет. То есть производство становится в разы выгоднее. А раз они используют труд заключенных, точно никакой утечки информации оттуда не будет, ничего нельзя будет проверить и контролировать».
В официальных сообщениях указано, что полная геологоразведка месторождения уже проведена, при этом обнаружены залегания более 40 минералов. Так что вопрос с добычей решен,
хотя никаких общественных слушаний по этому поводу жители района не припомнят.
По словам Александра Чупрова, сейчас на объекте работ не ведется, однако территория охраняется.
С учетом большого опыта противостояния традиционно весьма активного населения республики разного рода промышленным компаниям, от «Лукойла» до инвесторов Шиеса, можно предположить, что легко компании «Руститан», которая планирует разрабатывать месторождение на Пижме, не будет.
Любопытно, что параллельно в Коми разгорается другой скандал — с добычей золота на территории нацпарка «Югыд ва», анонсированной врио главы республики Владимиром Уйбой. Компания-разработчик зарегистрировала филиал в Инте, которая, как и Усть-Цилемский район, входит в Арктическую зону России. Льготы, предоставленные «арктическим» предприятиям, действительно велики: это, например, вычет из налога на добычу полезных ископаемых в объеме сделанных инвестиций в инфраструктуру, а также в новые обогатительные и перерабатывающие мощности. Законы предусматривают и установление нулевой ставки НДС на перевозку и перевалку грузов, возмещение части страховых взносов, субсидии по кредитам и право прохождения экологической экспертизы одновременно с главгосэкспертизой проекта.
Преференции заполярному крупного бизнесу позволяют ожидать усиления промышленного воздействия на Арктику. Если же к этим льготам прибавится еще и право использовать заключенных, промышленные гиганты получат невиданные возможности, ранее доступные только государству.
В самом деле, если рабский труд в ГУЛАГе использовался государством, то вступивший в силу 1 января закон о создании филиалов колоний-поселений и исправительных центров при крупных предприятиях и стройках позволяет отправлять зэков на работу в интересах частного бизнеса. Организации достаточно лишь заключить договор с исправительным учреждением. Правда, есть нюанс: такое положение противоречит ратифицированной еще СССР в 1956 году международной конвенции № 29 «Относительно принудительного или обязательного труда». Она запрещает «предписывать, разрешать предписывать принудительный или обязательный труд в пользу частных лиц, компаний или обществ». Но после «обнуленной» Конституции возможно все.
