Анализ судебной практики по этому типу преступлений затруднен тем, что в прошлом году Дума приняла закон об усилении уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ за причинение тяжкого вреда здоровью или смерти при нарушении правил дорожного движения, если водитель совершил преступление в пьяном виде.

В пояснительной записке к проекту авторы инициативы расписали статистику уголовных дел по ст. 264 УК РФ и охарактеризовали существовавшие на тот момент санкции как недостаточные для превенции. Отмечалось, что две трети осужденных в 2018 г. по ст. 264 ч. 2 за причинение тяжких повреждений при управлении автомобилем в пьяном виде получали условное наказание.

Для решения любой возникшей проблемы российский законодатель обычно использует единственное удобное ему средство превентивной уголовной политики ― ужесточение санкций. Поэтому достаточно скоро и практически без публичных дебатов Думой был принят, а президентом ― подписан новый закон. С июня 2019 г. водитель, нарушивший ПДД в пьяном виде и нанесший тяжкий вред здоровью (ст. 264 ч. 2), может получить от 3 до 7 лет реального срока лишения свободы (раньше было до четырех лет), в случае же смерти одного человека (ст. 264 ч. 4) при тех же обстоятельствах возможный срок лишения свободы составляет от 5 до 12 лет (было от 4 до 9 лет).

Как же изменилась практика и насколько суров приговор Михаилу Ефремову? Сравним судебную статистику по первым полугодиям 2019 и 2020 гг. Число рассмотренных дел и, следовательно, представших перед судом подсудимых по таким делам в первой половине 2020 г. значительно ниже, чем год назад — суды почти на два месяца приостановили работу с конца марта до конца мая в связи с пандемией. Возможно, также снизилось и число пьяных ДТП и наездов на пешеходов ― в связи с мерами изоляции крупные города обезлюдели на какой-то период. Поэтому сравнивать имеет смысл не абсолютные числа, а доли в процентах (см. график 1).

Мы видим, что повышение санкций как-то сказывается на приговорах лишь частично и касается прежде все случаев, когда наступила смерть потерпевшего. По-прежнему две трети пьяных водителей — виновников ДТП, причинивших тяжкий вред здоровью, приговариваются к наказанию условно. Из тех же, кто причинил своими действиями смерть одного человека,

Статистика наказаний за «пьяное ДТП» с тяжким вредом для потерпевшего показывает, что повышение максимальной санкции с 4 до 7 лет практически не сказалась на политике судей ― к сроку от 3 лет и больше было приговорено лишь 4,4% из тех, кто был осужден к реальному лишению свободы. Однако если раньше половина обвиняемых по этой статье получала меньше года заключения, а вторая половина — от одного года до двух, то сейчас наиболее популярные у судей сроки наказания ― 2–3 года колонии.

Значительное увеличение санкций за смерть человека в результате ДТП по вине пьяного водителя с 9 до 12 лет также не привело к резкому увеличению сроков. 11 лет реального лишения свободы ― тот срок, который обвинение просило для Михаила Ефремова, — в 2020 году не был назначен никому. Большинство осужденных получили наказание меньше 5 лет, хотя законодатель задал диапазон от 5 до 12 лет. Реальный срок лишения свободы от 5 лет до 8 получили в первой половине 2020 г. 28% осужденных (до ужесточения санкций таких было меньше 1%).

Михаилу Ефремову назначена максимальная не де-юре, а де-факто санкция за преступление: 8 лет реального заключения — это тот максимум, который назначали в 2020 г. Это сигнал судей всему российскому обществу и в том числе законодателю: при назначении наказания даже в таких громких делах суды ориентируются не на максимальную санкцию, прописанную в законе, а на общую правоприменительную практику, держа в уме средние значения наказаний по стране.