Все выходные и понедельник вокруг Шарите дежурили несколько десятков журналистов — в основном, из немецких СМИ. Ждали пресс-подхода врачей, но в понедельник он не состоялся — перенесли на вторник. Во вторник тоже отменили. В среду пресс-служба клиники уже не назначает новую дату пресс-конференции, а предлагает проверять почту — всех журналистов, кто оставил клинике свои данные, обещают оповестить о ней.

— так строится каждый разговор с Мануэлой Цингль, главой пресс-службы клиники. В среду вечером в клинике сообщили, что пресс-конференция «возможно, состоится, но в конце недели».

Во вторник среди журналистов пробежал слух, что Навального могли перевести в другое место: к утру вдруг уехали несколько полицейских фургонов, которые круглосуточно дежурили у клиники, осталось только несколько сотрудников, которые периодически прочесывают территорию больницы и просят журналистов не занимать своей техникой скамейки, предназначенные для пациентов. Почему число полицейских сократили — неизвестно.

В главном управлении полиции Берлина со всеми вопросами отправили в МВД Германии: вопросы безопасности Навального курирует министерство. В МВД объяснили, что ответить на этот вопрос не могут, поскольку «министерство не предоставляет никакой информации об обстоятельствах и оперативных деталях защитных мер, чтобы не поставить их под угрозу».

Во-первых, в пресс-службе подтвердили, что пациент находится в клинике. Во-вторых, в клинику продолжает регулярно — два-три раза в день — приходить Юлия Навальная.

Юлия обычно приходит со стороны въезда скорой помощи: там меньше журналистов — по крайней мере, так было сначала, но когда журналисты поняли, что заявления врачей ждать долго, а жена Навального проходит несколько раз в день, большинство переместились туда. Поэтому от такси до входа в больницу Юлия каждый раз идет под вспышки камер и окрики охранников, адресованные журналистам — вообще сейчас, во время эпидемии, на территории больницы не должен находиться никто, кроме пациентов и их родственников, но тут ситуация особая. Впрочем, Юлии, похоже, все равно, фотографируют ее или нет: в черной маске, закрывающей пол-лица (обязательный атрибут для входа в больницу), она идет молча, не останавливаясь, не отвечая ни на какие вопросы. И скрывается за дверью с надписью «Liegendanfahrt» (вход в стационар).

Врачи из Шарите, лечащие Навального, никак не комментируют первые результаты обследования. Но остальные немецкие доктора и токсикологи активно обсуждают, что означает присутствие в его организме ингибиторов холинэстеразы и как быстро может быть поставлен окончательный диагноз.

Токсиколог, профессор Уве Янссонс, президент Германского междисциплинарного объединения реаниматологии и скорой медицинской помощи, объясняет: опасность таких ядов в том, что они, с одной стороны, способны вызывать многочисленные поражения — приводить к остановке дыхания, вызывать эпилептические припадки, дисфункцию диафрагмы, брадикардию, поражать мозг, а с другой — сложны в обнаружении. Кроме того, они действуют быстро, поэтому если цель — отравить человека, то время перед взлетом — оптимальное: очень мало шансов, что пострадавшему вовремя окажут экстренную медицинскую помощь.

Уве Янссонс, разумеется, не знает, как именно обследуют и лечат Навального в Шарите, но говорит, что в таких случаях есть стандартные действия.

«Если вы получаете пациента в таком состоянии, в котором был Алексей Навальный, вы не знаете, что произошло, — говорит врач. — Все, что известно, — что он внезапно потерял сознание. В таких случаях обычно проводится тщательное обследование пациента, нужно следить за симптомами и косвенными признаками. Такими симптомами могут быть, например, саливация и сужение зрачка — это очень важный признак отравления ингибиторами холинестэразы. Нужно осмотреть кожные покровы, взять образцы крови, мочи, содержимого желудка. Необходимо проводить процедуры для вывода яда из организма».

«При этом я уверен, что врачи из Шарите — а это хорошо известная на международном уровне клиника, где есть эксперты нужного профиля, — не объявили бы о наличии ингибиторов холинестэразы, если бы у них не было доказательств, —говорит Уве Янссонс. — Но сейчас весь мир следит за Навальным —докторам приходится быть осторожными и взвешивать каждое слово, чтобы не сказать чего-то, что может привести к ложными умозаключениям».

Вслед за докторами из Шарите, Уве Янссонс призывает проявить терпение. По его словам, долгое молчание врачей и отсутствие информации в такой ситуации — обычный сценарий.

«Я уверен, что врачи в Шарите делают отличную работу, — говорит он. — Но если человек пережил отравление, нельзя сразу сказать, какими будут долгосрочные последствия. Ингибиторы холинэстеразы могут привести к серьезному поражению клеток мозга, и на такой стадии реальную степень поражения мозга оценить очень сложно. Сначала нужно убедиться, что нет поражений других систем органов — легких, сердца, печени, кишечника. После этого врачи применят препараты, выводящие из комы. Но это занимает время — я думаю, что сейчас просто рано ждать прогнозов».

Берлин