Примерно так наблюдатели в Брюсселе, знакомые с реалиями постсоветского пространства, оценили итоги саммита ЕС.
С одной стороны, лидеры заявили, что выборы в Беларуси не были «ни честными, ни свободными», поэтому ЕС не признает предъявленные властями результаты. С другой — призвали к «мирному диалогу» между оппозицией и властью. Но судя по заявлениям официального Минска, на «инклюзивный диалог» и тем более на транзит власти Лукашенко не настроен.
В общих выводах саммита, которые огласил глава Европейского совета Шарль Мишель, ЕС выразил «полную солидарность с народом Беларуси в его стремлении реализовать свои базовые демократические права», осудил «непропорциональное и неприемлемое насилие со стороны государственных властей», потребовал «немедленного и безоговорочного освобожденения» всех задержанных и «полного и прозрачного расследования всех предполагаемых нарушений». Кто это должен делать? Те самые государственные власти?
«Мы не допустим насилия, не потерпим насилия», — торжественно обещал Мишель. А то — что? Вопрос пока повисает в воздухе.
Главы государств и правительств прервали свой летний отпуск, чтобы «дать мощный политический сигнал» и «заявить о солидарности». Это уже многого стоит. Пожалуй, главное в итоговом заявлении саммита ЕС — это то, что он «продолжит следить за развитием событий». Значит, арсенал коллективных действий еще не исчерпан.
По словам главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, выступившей на пресс-конференции по итогам видеосаммита, ЕС послал три «сильных месседжа»:
- он поддерживает белорусов, которые хотят базовых свобод и демократии.
- он накажет всех виновных в насилии, репрессиях и фальсификации результатов выборов.
- будет поддерживать мирный демократический транзит власти в Беларуси.
Что предлагает ЕС Беларуси? Страна как член программы Европейского партнерства (наряду с Украиной, Грузией, Молдовой, Азербайджаном и Арменией) получает уже немало в рамках финансирования конкретных проектов. Не в конверте правительству, а на реформы институтов, развитие гражданского общества, социальные проекты.
Дополнительно к существующим программам финансирования Еврокомиссия выделяет два миллиона евро жертвам репрессий и государственного насилия (избитым омоновцами участникам протестов), один миллион евро — организациям гражданского общества и независимым СМИ, 50 миллионов евро на экстренную поддержку здравоохранения в связи с коронавирусом, социальным службам и уязвимым группам населения, малым и средним предприятям.
Как это будет делаться? В России иностранная поддержка НКО и независимых СМИ наказуема.
Лукашенко позволит? Как перенаправить деньги обществу там, где почти все принадлежит государству?
ЕС применит свое обычное оружие — санкции. Не экономические, чтобы не наказывать всех белорусов, а персональные, адресные, которые коснутся тех, кто фальсифицировал, избивал, отдавал преступные приказы. Это — замораживание европейских активов и визовый запрет. Мишель обещал, что санкционный список, который вступит в силу «в ближайшее время», будет существенным, и допустил, что в него будет включен даже сам Лукашенко.
Ангела Меркель сказала, что пыталась дозвониться до Лукашенко. Но он не захотел брать трубку. Поэтому Германия не могла взять на себя роль посредника во внутрибелорусском конфликте. Зато перед саммитом она, Мишель и президент Франции Эмманюэль Макрон разговаривали с Путиным. О содержании и тоне разговоров известно мало. Дипломаты в Брюсселе говорят, что Кремль предостерег Европу от вмешательства в стратегически важную для него соседнюю страну.
Мишель на пресс-конференции настаивал, что кризис в Беларуси не геополитический, а внутренний, связанный с правом людей свободно выбирать свое руководство. Действительно, протестующие — не за отчуждение Беларуси от России, а настроены на хорошие отношения с ней. Но, скорее всего, кризис все же ценностный. Этого-то и боятся в Кремле.
А сегодня в Брюсселе говорят, что в конечном итоге Беларусь должна «найти свой путь для себя» и это реально только через диалог внутри страны, а не через вмешательство извне.
Брюссель
