Что такое «диссидент»? Это вражеский агент. Он изменник и предатель, Клеветы и лжи создатель. Сам он «пятая колонна» И троянский конь. Что нам бредни Вашингтона? Открывай огонь!

Такие стихи прислал мне когда-то для публикации в «Комсомольской правде» ветеран труда из Днепропетровска. Я стихов, увы, не напечатал, но они как-то сами собой выучились, теперь, думаю, навсегда.

Шел 1981-й год. В либеральной «Литгазете» некий «А. Николаев» опубликовал статью «Ярмарка подонков». Статья запомнилась как безмерностью таланта автора, так и яркостью самих по себе приведенных фактов. Залез, без особой надежды на успех, в интернет. И «Ярмарка» отыскалась!

Оказывается, главку о ней Василий Павлович Аксенов включил в свою книгу «Десятилетие клеветы. Радиодневник писателя». Аксенов напоминал, что в статье в самых черных красках описывалось мероприятие Нью-Йоркской публичной библиотеки, ставшее известным как «Прием высланных писателей в связи с Третьей международной книжной ярмаркой». Одним из спонсоров приема был президент издательства «Рэндом-Хаус» Роберт Бернстайн. И «Николаев» сообщил, что читатели возмущены его деятельностью. Один из них, некий Владимир Веселок из отдаленного Экибастуза, даже предложил подать в суд на Бернстайна за «возмутительное оскорбление миллионов честных людей».

Этот Веселок является, по мнению Аксенова, одной из многих загадок статьи «Николаева». Почему его отправили в Экибастуз?

«Эта загадка лишь одна из многих. Много непонятного тут с цитатами. Трудно разобраться, кого цитирует А. Николаев: "Нью-Йорк таймс", самого себя или корреспондента "ЛГ" в Нью-Йорке, товарища Манакова.

И все-таки Веселок… Каким образом он познакомился с "отвратительным антисоветизмом Бернстайна"? Бога ради, как он умудрился заполучить в Экибастузе "отвратительные" плоды "Рэндом-Хауса"? Легче представить себе магазин этого издательства на обратной стороне Луны, чем в живописном Экибастузе. Может быть, Веселок просто верит всему тому, что пишет из Нью-Йорка тов. Манаков в "Литературной газете"?.. Одна загадка за другой: согласно А. Николаеву, некоторые писатели на приеме Публичной библиотеки, в частности И. Бродский, В. Войнович, В. Аксенов, являются «выкормышами западных пропагандистских центров». Может быть, т. Манаков снабдил т. Николаева неверной информацией из США? Трудно все-таки назвать пропагандистскими центрами Мичиганский университет, Баварскую академию, Институт Кеннана, чьими "выкормышами" на данный момент эти писатели являлись. Даже в Экибастузе засмеют…»

Так издевался Аксенов над «Николаевым», Веселком, Манаковым и советской пропагандой в эфире «Радио Свобода», а мне самому еще с тех пор запомнилось живое наблюдение «Николаева» о том, что «не случайно» напротив Публичной библиотеки — излюбленное место сбора нью-йоркских проституток, что, на взгляд «Николаева», глубоко символично.

Но факт остается фактом. К 1981 году о диссидентах можно было говорить все, что угодно, ничего не стесняясь. Бродского просто назвать «подонком». Буковскому приписать любую цитату, скажем: «Мой метод — террор. С коммунизмом можно бороться только террором». И никаких ссылок никто не потребует. Ветерану войны Елене Георгиевне Боннэр можно смело сочинить фантастически-отвратительную биографию и вставить ее в свою книгу «ЦРУ против СССР». И, кстати сказать, переиздать эту книжицу в солидном издательстве уже в двухтысячных…

…Жена диссидента Арина Гинзбург через несколько часов после ареста писателя уже была в квартире Солженицыных.

«Наташа стояла в дверях и говорила нам с улыбкой: «Ребята, ну вы слабонервные!» Но было понятно, что ей, конечно, важно и приятно, что мы все пришли. Собралась группа людей, человек сорок, все проходили на кухню», — вспоминает Арина.

В квартиру на Тверской также приехали Лидия Чуковская, Евгений Пастернак с женой Еленой Вальтер, писатель Виктор Некрасов. Кто-то дежурил возле здания прокуратуры на Петровке, кто-то помогал кормить и укладывать детей, кто-то звонил иностранным корреспондентам.

Сахаров писал открытое письмо и тут же отправлял его по рукам — подписать. К утру стало известно, что Солженицына высылают. На все шкафы, коробки с пластинками, столы и диваны обитатели квартиры на Тверской наклеивали бумажки с именами — тех, кому они достанутся после отъезда. В сумках и портфелях выносили книги и бумаги, передавая их «выездным» — в основном иностранным корреспондентам.

Наталия Солженицына последовала за мужем 29 марта 1974 года. В 1975 году ее, уже живущую за границей, тоже лишили гражданства.

Последний раз Гинзбурга арестовали в 1977-м. Дали восемь лет. Через два года его и еще четверых заключенных: баптиста Георгия Винса, украинского националиста Валентина Мороза, «самолетчиков» Марка Дымшица и Эдуарда Кузнецова (оба планировали захватить самолет, на котором хотели улететь на Запад после отказов в выездных визах) — обменяли на осужденных в США советских шпионов Рудольфа Черняева и Вальдика Энгера. Привезли из лагерей в московский изолятор Лефортово, оттуда — в самолет и в Нью-Йорк.

Вообще, из диссидентов власть быстро догадалась создать эффективный «обменный фонд» — иначе сколько бы наших разведчиков и «друзей» так бы и коротали век в западных тюрьмах. А тут даже лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана выменяли на «хулигана» Буковского.

Кстати, в 2014-м Буковский вновь потерял российское гражданство: за два года до этого истек срок действия его загранпаспорта, чтобы получить новый, ему сказали, что нужно пройти специальную процедуру подтверждения гражданства. Сам Буковский в интервью «Голосу Америки» заявил, что это «какая-то такая дурь, требующая анкет всяких, копий того, копий сего»…

Они не были единой организацией. Ни здесь, ни тем более — там. Они были очень разными. Всемирно уже известными (как Солженицын) и неизвестными решительно никому. Виолончелист Мстислав Ростропович безоговорочно поддерживал Ельцина. Писатель Андрей Синявский Ельцина, скажем так, недолюбливал… Талантливыми и нет. Бессеребренниками и хапугами; конечно, некоторые за счет помощи с Запада еще здесь решали свои материальные проблемы. Конечно, кто-то не выдерживал, каялся, выступал на судах с душераздирающими признаниями. Давал телеинтервью под диктовку КГБ: Петр Якир, Звиад Гамсахурдиа…

В сентябре 1981 года Марченко был осужден в шестой раз по ст. 70 УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда»). Приговорен к десяти годам в лагере строгого режима и пяти годам ссылки.

4 августа 1986 года Анатолий Марченко объявил голодовку с требованием освободить всех политзаключенных в СССР. С 12 сентября 1986 года его каждый день, кроме воскресенья, насильственно кормили, из-за чего Марченко обращался с письмом к Генеральному прокурору СССР, обвиняя медицинских работников тюрьмы в применении пыток.

Голодовку Марченко держал 117 дней. Через несколько дней после выхода из голодовки он почувствовал себя плохо и был из тюрьмы направлен в местную больницу.

Во время знаменитого телефонного разговора с Горбачевым сосланный в Горький академик Сахаров на вопрос генсека, что для него сделать, ответил: «Освободить Марченко».

Не случилось.

8 декабря 1986 года, в 23 часа 50 минут, на 49-м году жизни, Анатолий Тихонович Марченко скончался в больнице Чистопольского часового завода. Он был похоронен в могиле № 646. Позднее перезахоронен на кладбище города Чистополь.

А за границей… Сплошные взаимные обвинения в сотрудничестве с КГБ… Некрасивые истории с дележкой гуманитарной помощи… То же ЦРУ… Глупо было бы думать, что оно не старалось использовать их в своих целях, не решало свои чисто профессиональные задачи — по «развалу нашего строя»…

А еще их не любила, а порой просто ненавидела отечественная интеллигенция, в том числе и та, что «вынесла на себе» всю перестройку, стала ее признанными прорабами, героями, депутатами. Кому они были костью в горле, потому что всегда говорили, что думали, и имели на это право. Потому что «пересидели» в теплой загранице, «когда мы тут»…

Мой товарищ, тогда депутат, Ира Андреева с ужасом рассказывала, как пришла на заседание Межрегиональной группы, а там первым и самым острым вопросом, бурно обсуждавшимся оппозиционерами, была дележка загранкомандировок от Верховного Совета. Слаб человек.

Евгений Савостьянов недавно рассказывал, отвечая на мой вопрос, почему единственным постом, который в 1991-м «захватили» демократы, стал его — начальника Московского управления КГБ. «Я предлагал многим, но как узнавали, что это среди прочего означает невыезд за границу — сразу отказывались…»

В 1987-м десять лишенных гражданства диссидентов (перечислю: Василий Аксенов, Владимир Буковский, Эдуард Кузнецов, Юрий Любимов, Владимир Максимов, Эрнст Неизвестный, Юрий Орлов, Леонид Плющ, Александр Зиновьев и его жена Ольга) опубликовали «Открытое письмо», в котором сказали, что думают о перестройке и ее перспективах. Только возглавивший «Московские новости» Егор Яковлев убедил ЦК КПСС, и тот разрешил ему воспроизвести его на своих страницах, естественно, с комментарием, который сам Яковлев и написал.

Что же крамольного писали диссиденты в 1987-м?

Яковлевский комментарий был, надо сказать, почти корректный. Зато обсуждение «письма», грянувшее сразу после его публикации… Почитайте-ка, что писали тогда самые звонкие перья перестройки.

А уж «соседи» что писали!..

«Почему они объединились — уголовные преступники, подобные В. Буковскому, организаторы подпольной деятельности против родной страны, и "люди искусства", называющие себя "защитниками демократии"? Ответ очень прост. Если раньше лозунги "демократизации общества" первые использовали для организации подпольной, нелегальной, антисоветской деятельности, то вторые выдвигали демократические лозунги для прикрытия своего внутреннего неприятия социализма… Печальное, а еще больше мерзкое зрелище — видеть, как болото засасывает в безысходную трясину того, кто клевету на Родину сделал профессией…»

(«Советская культура») 

Виталий Корионов, правдист с сорокалетним стажем, завершает свою отповедь так («Их подлинные друзья — афганские душманы, никарагуанские "контрас", полпотовские убийцы»): «Кучка отщепенцев в преддверии великого праздника — 70-летия Октября — пытается швырнуть поток грязи в наш светлый дом. Не выйдет!».

Так ведь вышло же!..

***

Ровно тридцать лет назад, 16 августа 1990 года, Горбачев подписал президентский Указ о возвращении советского гражданства лицам, его лишенным. В указе нет ни извинений, ни сожалений, ни слова о компенсации за понесенный ущерб. Написано просто:

«Министерству иностранных дел СССР довести содержание настоящего Указа до сведения лиц, находящихся вне пределов СССР, в отношении которых отменены ранее принятые Указы Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР, и обеспечить, по их желанию, выдачу паспортов граждан СССР».