Фашисты оказались молодыми интеллигентными ребятами. Увидев мою семитскую физиономию, стали горячо убеждать, что к погромам и антисемитизму отношения не имеют. Так, мирные монархисты. Звучали слова «умеренный национализм», «правые убеждения» и даже «либерализм».

Их двое. Дмитрий Бастраков из Нижнего, с родины Захара Прилепина. 28 лет, философ и теолог по образованию, главред «Черной сотни». И Тимур Венков, 26, директор питерской «Листвы», пиарщик издательства. Я наугад открыл его страницу в ВК и прочитал там дифирамбы модной инди-группе «Хадн-Дадн», той самой, которая выступала прошлым летом на митинге в поддержку арестантов-212. Все это не вяжется с образом монархиста и черносотенца.

Издательство родилось семь лет назад из фанатской странички в том же ВК, посвященной творчеству Василия Розанова. Поэтому и «Листва», это название знаменитой розановской трилогии.

«Обожаю Розанова, — говорит Бастраков. — И он, кстати, называл себя черносотенцем».

Ну, Розанов кем только ни называл себя. То он юдофоб, то юдофил. Писал настолько взаимоисключающие вещи, что диву даешься. Эпатировал публику.

Говоря о своей идейной платформе, Бастраков каждый раз повторяет: «И львиная доля эпатажа и маркетинга». Черносотенцы новой школы: национальная идентичность плюс пиар и грамотное позиционирование на рынке, интернет-технологии, краудфандинг… Самый ломовой ход, которым искренне гордится Бастраков, — назвать издательство «Черная сотня». Не захочешь, а среагируешь.

Стали смотреть книжки, разложенные на столах в еще не до конца отремонтированном подвале. Молотки, дрели — и «Труды по русскому правописанию в старой орфографии». Живописно. А рядом главный хит «Черной сотни» — книжка ротмистра Кульчицкого «Кодекс чести русского офицера», подарочное издание.

Общий тираж 15 тысяч, по теперешним временам это много даже для крупного издательства, а для маленького вообще запредельно.

«Помни всегда, что ты офицер. С начальством держись официально. Помни, что начальник всегда и везде начальник». В «Кодексе» не сказано ничего, что принципиально отличалось бы от современного воинского устава, но звучит и выглядит презентабельно, поднимает самооценку.

Но это не главная аудитория «Черной сотни». Главная — студенты, образованный класс. Не военные, не бабушки, а молодежь, залипающая на русской истории. «Люди хотят, чтобы национализм выглядел стильно, не маргинально, чтобы было что выложить в инстаграм». По статистике Бастракова, около 40 процентов покупателей стильного национализма из Москвы, 30 в Питере, остальные разбросаны по миру: Штаты, Казахстан, Беларусь. «У нас высокий интеллектуальный порог. Художку не издаем, проводим довольно сложные для восприятия лекции. Маргиналы на такое не ходят».

Против маргиналов Бастраков настроен решительно. От исторической «Черной сотни» не открещивается, но низовых погромщиков не признает за своих. Ключевая фраза: «Там были и приличные люди». Приличные люди, Дима, были и в КПСС.

В его картине мира главный враг приличного русского человека не евреи даже, а революция. Революцию он не любит всей душой, не меньше, чем наши власти. «Черная сотня», та, по его версии, и была создана для борьбы со смутьянами.

То есть это такие титушки. А в наших реалиях — СЕРБ, НОД…

— Ну, если брать низовую прослойку, да. Но Николай носил значок Союза русского народа. Менделеев, по некоторым данным, причислял себя к черносотенцам.

Жизнь до революции кажется Тимуру и Дмитрию идеальной. Революция — катастрофой. Это распространенное мнение. Интересно, что те, кто так думает, обычно представляют себя дворянами, офицерами, купцами, депутатами государственной думы, поэтами декадентского круга, кем угодно, но никогда бесправными батраками, заводскими рабочими, вкалывающими за гроши, солдатами, замученными муштрой и телесными наказаниями… То есть не большинством. Не теми, кем они почти наверняка тогда были бы.

Да, революция — катастрофа, тут трудно спорить. Но если вернуть все на круги своя, то ведь и кончится так же.

Рекламная кампания «Листвы» началась 22 июля с баннера «Фаланстеры больше не нужны!», размещенного в интернете. Объяснить это можно: у книжного магазина «Фаланстер», о котором и речь, репутация леваков, антифашистов, то есть людей, неприятных нормальному черносотенцу. Ну и вообще конкуренты.

Венков: «Да, дату мы выбрали неудачно».

Бастраков: «Это был рекламный ход, построенный на противодействии правых и левых, которое больше игровое и коммерческое, чем реальное».

Игра такая. Не зря Куприянов, директор «Фаланстера», называет их постмодернистами.

— А как относитесь к БОРНу? Тоже ведь правые…

— В семье не без урода. На книжные магазины нападать нельзя, ни на какие. Я в курсе насчет недавнего наезда СЕРБа на наших соседей из магазина «Ходасевич». Это отвратительно, такого быть не должно.

И тут я им верю. Бастраков, как никто другой, заботится о репутации националистов. Ему совершенно не нужно, чтобы их ассоциировали с бандитами и налетчиками. Они интеллектуалы и твердо стоят на этом. Он так и сказал: «Черная сотня» с каждым годом будет все более белой».

Их книг нет ни в одном экстремистском списке. Они участвуют почти во всех книжных ярмарках. Продукция «Черной сотни», по их словам, продается в городских магазинах. А отчего бы там не продаваться, например, книге «Царствование императора Николая Второго»? Или дневнику генерала Дроздовского? На фоне вала пропагандистской, милитаристской и ксенофобской литературы это безобидные книжки.

Когда я рассказал Тимуру о существовании издательств «Яуза» и «Алгоритм» и книгах в стиле «Евреи продали Россию американцам и марсианам», он пришел в ужас: «У нас такого на прилавках не будет, трэшем мы не торгуем. Мы историко-философское издательство, не пропагандистское ни в коем разе. И точно не провластное. Со стороны казенных патриотов к нам отношение негативное. Мы тоже их сторонимся, чтобы большая рыба не съела рыбу поменьше».

В общем, белые и пушистые, хоть и националисты. Теоретики, ботаники, высоколобые люди. Единственный пункт, в котором они соприкоснулись с реальностью — украинская тема.

В 2014 году, по словам Бастракова, часть его читателей поехала воевать на Донбасс. Он и сам ездил туда с гуманитаркой, возил инсулин для больниц. Под впечатлением от этих поездок издал в «Черной сотне» две книжки — «85 дней Славянска» Александра Жучковского и «Записки террориста в хорошем смысле слова», мемуары донбасского ополченца.

Особой пропаганды там тоже нет, но позиция прочитывается ясно: Донбасс «Черная сотня» поддерживает. Точнее сказать, поддерживала. «Сейчас, — говорит Бастраков, — там всех наших поубивали».

Из-за «Записок» у него были неприятности с властью. «В 2015-м меня вызывали в нижегородское ФСБ, пытались обвинить в антироссийской деятельности. Говорят: эту книгу могут прочитать враги, а там открытым текстом пишется о кухне донецкого восстания, о нашем присутствии. То есть опровергается мем ихтамнет. Была куча неприятных разговоров с органами на эту тему. Пришлось переехать в Москву, сменить прописку и от меня отстали. Это была инициатива местных, а не откуда-то сверху. Какому-то лейтенанту захотелось нас пощемить».

На странице Бастракова в ВК — фото с Стрелковым-Гиркиным. Но это еще полбеды, я тоже фотографируюсь с кем попало. Гораздо хуже — фотки с оружием. Тут усомнишься в том, что он интеллектуал и теоретик. Сам Дима уверяет, что на Донбассе оружия в руки не брал. По принципиальным соображениям. А фото — из мирной жизни, и стреляет он не по людям и даже не по животным. А по шарикам. Такое у него хобби.

У меня нет способа проверить это, остается только верить на слово, что его интерес к стрельбе по людям чисто академический. В связи с этим обращение:

Господа националисты и монархисты, читатели «Черной сотни»! Не берите в руки оружие, а если взяли, не стреляйте в людей, даже если очень любите Россию и Николая II. Берите в этом смысле пример с Дмитрия Бастракова — он тоже любит, но сдерживается. Ограничьтесь чтением книг.