Министерство просвещения объявило об отмене плана ввести обязательный ЕГЭ по иностранному языку в 2022 году. Он остается экзаменом по выбору. По сообщению «Коммерсанта», решение было принято по просьбе Национального родительского комитета — общественной организации, которая считает своей миссией «защиту семьи и сохранение традиционных ценностей».

Кто выиграет от этого решения?

Федеральный государственный образовательный стандарт, предусматривающий введение третьего обязательного ЕГЭ по иностранному языку, был принят в 2012 году. Тогда планировалось ввести этот экзамен с 2020 года. Однако при министре Дмитрии Ливанове решение было пересмотрено, а введение нового экзамена отложено на 2020 год.

Откуда эта идея взялась? Тогда говорили о том, что рынку нужны люди, владеющие иностранными языками, а выпускники школ владеют ими плохо. Принудительный экзамен до сих пор считается в нашей стране лучшим способом мотивации к изучению любого предмета — отсюда и итоговое сочинение, и итоговое собеседование в 9-м классе, и Всероссийские проверочные работы (ВПР).

Все это инициативы в целом довольно бессмысленные. И тяжелым бременем ложащиеся на и без того перегруженных учителей, школьников, а иногда и семейные бюджеты.

Идея ввести обязательный ЕГЭ по иностранному языку сразу столкнулась с сопротивлением. Национальный родительский комитет еще в 2016 году занимался сбором подписей против этой инициативы (как, впрочем, и против ЕГЭ в целом), а в 2019 году напрямую обратился к тогдашнему министру образования Ольге Васильевой все с тем же требованием, но получил отказ.

Долой колониализм

Главным аргументом НРК в полемике с Министерством просвещения был и оставался лозунг «Россия — не колония». Если сторонники инициативы обязательного ЕГЭ по иностранным языкам считают, что лучшее знание языков поможет нашим согражданам быть в курсе мировых научных, культурных и технических достижений, читать современную профессиональную литературу — и в целом идти в ногу с человечеством, то для противников этой инициативы обязательное изучение иностранных языков — угроза суверенитету страны.

одни требуют просвещения, преодоления отсталости, включения России в мировой контекст. Другие настаивают на сохранении национальной самобытности и особого пути России.

Но есть в этой полемике и еще один важный фактор: вопрос об обязательности иностранных языков очень чувствителен для тех субъектов федерации, где до сих пор толком не урегулирован вопрос об обязательности или необязательности преподавания в школе языка, родного для значительной части населения.

Если в школах нет обязательного курса татарского или якутского языка, но есть обязательный по английскому или французскому, вопросы встают сами собой — в первую очередь, это даже не вопросы об иностранном языке, сколько о соотношении и обязательности преподавания родного и русского языка в школах.

В Республике Татарстан дело доходит даже до прокурорских проверок: действительно ли семьи добровольно выбрали русский или татарский как «родной язык».

Сейчас, когда ветер дует именно в сторону самоизоляции и особого пути, власть начала прислушиваться к голосам небольших, но очень активных общественных организаций — в основном глубоко консервативных. Если еще год назад просьба НРК об отмене обязательности ЕГЭ по иностранному языку не была удовлетворена, то в этом году, когда особый статус русского языка закрепили конституционно, к мнению НРК вдруг прислушались. Ветер внезапно подул в ту же сторону, куда из года в год дует НРК — и соображениями национального суверенитета оказалось очень удобно прикрыть другую проблему — из рук вон плохого преподавания иностранных языков в школах.

Вольные птицы

Практически каждому, кто хоть как-то соприкасался с преподаванием языков в российской школе, не может быть не понятно, что обязательный экзамен по ним в масштабе страны станет самым провальным — вероятно, даже хуже математики. Всем памятно, что ЕГЭ по математике вскоре после введения пришлось разделить на обязательный базовый и профильный по выбору. С иностранным языком планировалось сделать то же самое.

Она, как правило, преподается в школах даже в самой отдаленной глубинке, а вот учителей иностранного языка в ряде школ просто нет. Иногда учитель приезжает в поселковую или деревенскую школу из областного или районного центра раз в неделю и учит всех школьников разных возрастов скопом.

Преподаватели иностранного языка, если они хорошо знают язык и методики, разбираются в системе международных экзаменов, а особенно, если они сами сдали международные экзамены и получили признаваемый в других странах сертификат на преподавание, это вольные птицы, которые легко ускользают из косной, неповоротливой, перегруженной ненужными глупостями школьной системы. Они уходят в репетиторы, в языковые центры, уезжают в языковые лагеря за границу.

И даже школьное повышение зарплаты «иностранцам» в целом вряд ли способно удержать их, особенно в глубинке.

И разрыв между так называемыми «хорошими» школами и «обычными» здесь даже глубже, чем с другими предметами: в одних — дети ездят в страны изучаемого языка и сдают международные экзамены, в других — не могут связать два слова и учат «топики» наизусть.

Шоколад и кровавые слезы

Сейчас ЕГЭ по иностранным языкам — это сложный профильный экзамен, мало отличающийся от международных. Его сдают те, кто собирается дальше поступать на специальности, связанные с языками.

У неимущего отнимется

Введение обязательного ЕГЭ по иностранным языкам сработало бы по принципу «имущему дастся, у неимущего отнимется»: дети из глубинки, где нет учителей, дети, чьи семьи не могут позволить себе репетиторов, просто не смогли бы закончить школу. На остальные семьи легла бы обязанность оплачивать репетиторов, потому что школьная система в целом не справляется с языковым обучением. В выигрыше от введения экзамена остались бы только репетиторы и языковые курсы.

Кроме того, сейчас ЕГЭ нужны в основном для тех, кто поступает в вузы, а по остальным предметам, кроме русского и математики, их аттестует школа. Как только мы пытаемся расширять список обязательных экзаменов, мы начинаем возвращаться к старой системе: выпускные экзамены отдельно, вступительные экзамены отдельно. Вслед за иностранными языками подтянутся историки, затем наступит очередь обществознания или физики. И скоро мы придем к системе двойных экзаменов по всем предметам: простых (базовых) — выпускных, и сложных (профильных) — вступительных.

Наконец, дети в одиннадцатом классе углубленно готовятся к выбранным ими трем-четырем экзаменам, и даже при этом тяжело страдают от перегрузки. Так что идея введения дополнительных ЕГЭ чревата общим детско-родительским возмущением. Даже Всероссийские проверочные работы становятся для них в одиннадцатом классе лишней дополнительной нагрузкой. Впрочем, министр просвещения Сергей Кравцов уже сказал, что ВПР вполне могут заменить обязательный экзамен по иностранному языку. Возможно, именно ВПР в складывающейся на наших глазах системе двойных экзаменов и возьмут на себя функцию экзамена базового, выпускного.

А о самом главном, как всегда, забыли.

Нужен большой комплекс продуманных мер — от доступа к телеканалам на иностранных языках до пересмотра вузовских программ обучения, от облегчения визовой политики до стимуляции академических и профессиональных контактов, от закрытости страны — к открытости. Короче, ветер должен задуть в другую сторону.

А иначе — только запугать всех обязательными экзаменами и «двойками». Но это так не работает.