На третье по счету заседание суда по делу Анастасии Шевченко попасть в зал всем желающим нельзя. Для слушаний выделяют крошечные помещения, куда обычно могут набиться не более 10 человек. Но, вооружившись постановлением губернатора о противодействии эпидемии коронавируса, приставы Октябрьского районного суда Ростова впускают в зал всего четверых. На заседании 29 июля зачитывали протоколы обысков у гражданских активистов Ульяновска и Ростова-на-Дону, протоколы изучения счетов Шевченко и изучали страницы организации «Открытая Россия» в соцсетях.

Профессиональную переводчицу и гражданскую активистку Анастасию Шевченко обвиняют в «осуществлении деятельности организации, нежелательной на территории РФ».

Позже такие же обвинения были выдвинуты в отношении бывших активистов движения «Открытая Россия» в Краснодарском крае, Екатеринбурге и Тюменской области.

В 2017 году Минюст России признал Open Russia Civic Movement, Open Russia, поддерживаемую Михаилом Ходорковским и зарегистрированную в Великобритании, нежелательной на территории РФ. Хотя в 2016 году в России было учреждено российское сетевое движение «Открытая Россия», которое не было зарегистрировано как общественная организация и нежелательным не признавалось.

Анастасия Шевченко с 2015 года принимала активное участие в пикетах, разрешенных и несанкционированных акциях протеста, на которых жители Ростова выражали свою точку зрения на события, происходящие в городе, области и стране. В 2017 году она стала координатором штаба кандидата в президенты России Ксении Собчак и в этом качестве принимала участие в открытых дебатах с представителями других кандидатов. Шевченко поддерживала инициативы «Открытой России», в том числе, например, приняла участие в организации просветительского семинара на тему реализации избирательного права в России, который проходил в Ульяновске.

В основу оперативной разработки гражданской активистки легло заявление члена Национального освободительного движения (НОД) Александра Шильченко. Он посчитал, что, участвуя в дебатах на телевидении и будучи сторонницей «Открытой России», Шевченко осуществляет деятельность нежелательной иностранной организации.

Показания на Шевченко также дал бывший украинский журналист Сергей Рулев, который после бегства из Киева живет и работает в Ростове.

Летом прошлого года он также написал заявление в полицию на 15-летнюю дочь Анастасии — Владу. На странице в соцсети она назвала его «гадиной», в ситуации были вынуждены разбираться сотрудники инспекции по делам несовершеннолетних.

Анастасия Шевченко с января 2019 года находится под домашним арестом. За это время она потеряла старшую дочь — девочка с детства находилсь в психоневрологическом интернате, после ареста Насте запретили ее навещать и ухаживать. Спустя неделю девочка умерла в реанимации в результате тяжелого заболевания органов дыхательной системы. «Мемориал» признал Анастасию Шевченко политической заключенной. Она не признает обвинения и на суде несколько раз заявляла, что не понимает, за что ее судят.

— По факту Настю сажают за инакомыслие, она ведь не совершила ничего противозаконного. Ее преследуют за то, что она не поддерживает власть, — говорит 20-летняя активистка Вера Олейникова, которая поддерживает политзаключенную.

Вера родилась и выросла в Ростове, потом ее семья переехала в Москву.

Девушка занимается музыкой и регулярно принимает участие в различных акциях протеста. Пытаясь привлечь внимание к делу Анастасии Шевченко, она выходила в одиночные пикеты с плакатом «Загугли дело Насти Шевченко». Летом Вера приехала в Ростов и 24 июля вышла в одиночный пикет с плакатом с нелицеприятным отзывом в адрес сотрудников полиции.

— Меня никто не задерживал на пикете, — рассказывает активистка. — А на следующий день я вышла на улицу, ко мне подлетели две машины, из них вышло несколько парней и попросили проехать в отделение полиции. Жетоны не показывают. Я спрашиваю: «За что?» Они мне говорят, что за оскорбление представителей власти. Хотя — какое оскорбление? Даже их лингвистическая экспертиза подтвердила, что «мусора» — это сотрудники милиции, а милиции в России нет, кажется, с 2011 года.

В результате Веру все же доставили в отдел и оформили протокол по статье «неисполнение законных требований сотрудников полиции». Она провела трое суток в спецприемнике, 7 августа в Пролетарском суде Ростова состоится слушание ее вторго административного дела:

— Первое: я не согласна с решением Ворошиловского суда и моим арестом на три дня в спецприемнике, — объясняет активистка. — Второе: я не согласна с моим постоянным преследованием со стороны сотрудников Центра по противодействию экстремизму. Не важно, иду в магазин за водичкой или просто прогуливаюсь по району. Они всегда рядом. Третье: я не согласна с обвинением меня по ч. 3 статьи 20.1 (мне грозит штраф от 30 до 100 тысяч рублей) из-за плаката.

Очередное слушание по делу Анастасии Шевченко назначено на 5 августа. Ее сторонники с нетерпением ждут допроса свидетелей обвинения, среди которых — несколько известных ростовских оппозиционеров. После ознакомления с материалами дела стало известно, что в основу обвинения Шевченко легла внутрення переписка либеральных активистов.