14 июля Виктор Бабарико и Валерий Цепкало не были зарегистрированы в качестве кандидатов в президенты. Это было предсказуемо: сильных кандидатов предпочли не допустить. Точно такой же предсказуемой была регистрация Светланы Тихановской, которая с самого начала объясняла, что у нее нет никаких политических целей, — она всего лишь заменила арестованного мужа, популярного блогера. А 16 июля штабы Бабарико, Цепкало и Тихановской неожиданно заявили об объединении. На выборы они идут вместе, объединившись вокруг единственного зарегистрированного альтернативного кандидата.

17 июля три штаба провели совместную пресс-конференцию. Получилось живописно: от всех трех штабов выступали женщины — сама Светлана Тихановская, представитель штаба Бабарико Мария Колесникова и жена Валерия Цепкало Вероника. На пресс-конференции был объявлен план: оставшиеся до выборов три недели агитировать белорусов прийти на избирательные участки и проголосовать, чтобы добиться электорального большинства. «Главный враг нашей победы — это не режим, это неверие, что у нас что-то может получиться. У нас есть три недели для того, чтобы всем прийти на выборы и заявить, что мы не согласны. Мы будем очень горды тем, что, несмотря на диктаторский режим, мы смогли объединиться», — сказала на пресс-конференции представитель штаба Виктора Бабарико Мария Колесникова.

Правда, именно явка и нужна сейчас режиму. С другой стороны, до выборов еще три недели, и есть время сломать игру власти. Объединения от штабов никто не ожидал, так что пространство для маневра у альтернативных кандидатов остается.

Сам же Александр Лукашенко при появлении трех женщин в качестве объединенной силы уплыл совсем далеко за буйки: 16 июля, посещая 103-ю Витебскую отдельную гвардейскую воздушно-десантную бригаду,

Пожалуй, это единственное, чем не может похвастаться Светлана Тихановская по сравнению с ним.

Кстати, женщин, претендующих на участие в президентских выборах, Лукашенко предложил отправлять в ту самую Витебскую бригаду, чтобы они могли «отличить БТР от танка».

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.