— Что оценивать [итоги голосования]? Нам заранее сообщили, что явка будет около 70% и «за» будет 70%. Эти заранее заданные цифры сейчас старательно рисуют. Я думаю, что итоговая цифра примерно такая и будет. Никакого честного голосования в России не происходит, а происходит имитация всенародного голосования, где заранее известны результаты.

Мы видим, что никакого авторитета у Путина не существует. Эти результаты были получены административными методами, прямой раздачей денег, лотереями, нажимом, давлением, угрозами — как угодно. Но так, чтобы прямо добровольно люди голосовали, потому что Путин просил — такого не было. Ценой невероятного напряжения всего административного ресурса, раздачей денег и всяких прочих ухищрений и манипуляций был получен этот результат. То, что происходило на участках — обыкновенное свинство. Понятно, что это настолько цинично шитая белыми нитками фальсификация, что любая попытка честно наблюдать не могла не кончиться скандалом. Настолько на поверхности все эти фальсификации и манипуляции, что даже не надо проявлять чудеса дедукции, чтобы на чем-то поймать. Естественно, все, кто пытались совать свой нос в эти делишки, вызывали негодование и сопротивление, а те, кто слишком активно лез, — ну, тем руки ломали [речь о журналисте «Медиазоны» Давиде Френкеле].

Цифры, полученные на голосовании, на самом деле очень сильно отличаются от реальных, потому что, повторюсь, если бы Путин попытался провести честный эксперимент и сказал — вот, я призываю поддержать мои поправки, — и никто бы никого не заставлял, я думаю, что явка была бы гораздо ниже и результаты были бы гораздо скромнее. Самая лояльная Путину группа — это силовики и пенсионеры. Особенно люди, которым сейчас 70-80 лет, военные пенсионеры — это просто какие-то перевозбужденные сторонники всего, что говорят по телевизору.

Я думаю, что теперь все выборы будут такими. Это значит, что Путин перестал быть избираемым человеком, то есть он честно избраться не может.

В данном случае нельзя никак оценивать действия оппозиции. Я вообще не понимаю всего этого крика, что кто-то себя неправильно вел, а если бы вел себя по-другому, то в итоге результаты были бы другие. Это смехотворно, потому что никакого голосования не было, и те цифры, которые Путин заказал, он их и получит. Те люди, которые сами себя убедили, что могут на это повлиять, просто сами себя обманули, к сожалению. И продолжают обманываться, полагая почему-то, что сейчас они кого-то «переголосуют».

— Я думаю, что дальше ЦИК будет подгонять результаты под текущие цифры, возможно, постепенно их улучшая. Голосовали, как всегда, армия, силовики, пациенты больниц и роженицы, — миллионы людей голосовали в едином строю. С учетом того, что голосование было существенно принудительным, результаты для власти довольно тяжелые, даже эти 28% против — это довольно много, особенно если учитывать, что множество людей остались дома, потому что посчитали голосование нелегитимным или решили, что приходить на избирательные участки бессмысленным, потому что это ни на что не повлияет. В реальности гораздо больше людей не поддерживают Путина или индифферентно голосуют «за», но это индифферентность не говорит о том, что они его по-настоящему поддерживают.

Эти цифры ничего не показывают, только технические возможности принудительного голосования и возможность делать это публично.

Если раньше мы могли бы говорить, что условный коллективный «Уралвагонзавод» — это самая лояльная группа, то сейчас, думаю, выделить ее очень сложно. Я не уверен, что даже социологически это можно сделать. Тем не менее, с точки зрения принудительного голосования помог коллективный «Мосводоканал», а коллективный «Уралвагонзавод» (очень абстрактная некая сущность) по-прежнему составляет основу «путинского» электората. На самом деле его электорат — это безразличие и индифферентность, то есть та часть людей, которой все равно, будет он у власти или нет. Но, если начальство просит, то они за него голосуют на всех выборах и на любых референдумах (хотя это голосование даже референдумом назвать нельзя).

Я бы не стал выделять какую-то отдельную группу в данном случае, — Владимир Путин много чего подрастерял за последнее время: во время пандемии, например, он совершенно явно потерял предпринимательский класс.

Думаю, что голосование по поправкам в Конституцию — это полная дискредитация вообще электорального процесса. Совершенно очевидно, что технически и содержательно выборов в России не существует. Этот инструмент просто не может замерить ни поддержку, ни протестное голосование — это абсолютно манипулируемые величины, выдуманные цифры. В этом смысле авторитарный режим вошел в свою пиковую стадию, когда электоральный процесс не имеет никакого отношения к действительности. Боюсь, что придется ждать некий постпутинский период, когда станут возможными честные и технически верифицируемые выборы.

Технически других результатов было невозможно добиться. Оппозиция не виновата, что в условиях современной России невозможно достучаться до тех россиян, которые колеблются между тем, поддерживать или не поддерживать Путина. Очень много претензий к оппозиции в связи с тем, что она не объединена, что она не имела единой программы действий. Однако в условиях даже гораздо более жесткого авторитаризма, чем он был, например, несколько лет назад, невозможно выступать именно в качестве оппозиции, то есть быть объединенной [группой] с понятной идеей и отсутствием разногласий. В современной России против власти в принципе выступает не оппозиция, а гражданское общество. Это немножко разные вещи, но пока организованной оппозиции, которая должна быть оформлена в виде партий или в виде движений, просто не существует.

— Вся процедура голосования совершенно девальвировала результат. Все понимают, что он фальсифицирован. Завтра будут полные данные, и мы узнаем цифры по Москве. Но сейчас уже точно известны данные по Иркутску — там отношение 60% к 40%.

По сути дела, это периферия и больше ничего. Города поддерживать эту власть больше не хотят, только те, кто голосует по приказу. Никаких фанатов, никаких сторонников, — ничего этого не осталось. Эта власть базируется только на принуждении — вот в чем главный результат голосования. Она может выигрывать только за счет жульничества, за счет давления, запрета наблюдения и фальсификаций.

Самая лояльная группа для Путина — те, кто поддается давлению в максимальной степени. Это работники тех структур, которые боятся потерять свою работу и голосуют по приказу. Ну еще и пенсионеры в силу большей внушаемости и ориентации на телевидении.

Победить при такой процедуре было нереально, но получить процент «против» больше было реально. Произошло мощное протестное голосование в городах — это означает, что произошел мощный электоральный перелом. Во всех предыдущих кампаниях даже в городах были победы. Если цифры подтвердятся завтра — это означает, что перелом произошел. Перемены всегда в России происходили в городах, периферия всегда была в фарватере и никогда ничего не определяла. Результат протестного голосования в городах — это поражение Навального, впервые за много лет он совершил грубую политическую ошибку. Совершенно точно сейчас можно сказать, что из-за его дистанцирования мы недосчитались нескольких процентов в городах.

В результате мы лишились результатов 2011-2012 годов, которые дались нам такой ценой. Кроме того, удивительным образом, позиция Навального и горожан разошлась. Нужно понимать, что политику делают активные люди. Если политик играет в долгую, он должен отвечать запросам группы, которую он представляет. Если возникает диссонанс, то возникает проблема мобилизации этой группы завтра в его пользу.

— С самого начала оппозиция оказалась расколота: одна часть говорит — приходите, голосуйте против, другая часть — мы в этом не участвуем. Поэтому здесь было не две позиции, а три. В результате мы видимо гораздо более успешную мобилизацию сторонников власти. У них позиция была одна, простая и понятная — надо поддержать и все. Для тех, кто проголосовал «за», это нормальное легитимное голосование. У них нет претензий к процедурам, они вполне уверены, что если какие-то нарушения и обнаружены, то это провокация. У тех, кто проголосовал «против», или той части, кто не пришел из протестных соображений, позиция прямо противоположная. Для них это голосование, в легитимности которого они изначально не были уверены.

Пока у нас на повестке дня парламентские выборы 2021 года. Парламентские выборы могут быть очень напряженными.

Затем многое будет зависеть от того, как проголосуют крупные города. Если, например, против поправок будет довольно много, это будет аргументом для оппозиции, чтобы в 2021 году пойти голосовать на выборах депутатов. Поэтому там будет много чего интересного.

Сейчас самая лояльная группа Путину — пенсионеры. На них пенсионная реформа не распространилась, — конечно, они к ней тоже с восторгом не отнеслись, но на них самих это не скажется. В 90-е годы у них возник страшный диссонанс, потому что государство, с их точки зрения, их бросило, о них забыло. Государство освободило их от ограничений, предложило им «зарабатывать». А они не хотели зарабатывать. Они хотели работать на своих заводах в своих конторах. А в нулевые годы государство стало возвращаться обратно, и они ему за это благодарны.

Может быть, если бы оппозиция консолидировалась, число голосов «против» бы увеличилось. Намного ли, я не уверен. Возможно, на несколько пунктов, может быть, даже меньше. Они все равно бы не выиграли, концептуально бы ситуация не изменилась.

При участии Варвары Пикулевой, специально для «Новой»