Сегодня с утра уже с удостоверением члена комиссии я потребовал от Бахтиаровой передать мне данные о количестве надомников. Как мы писали, основные фальсификации на этом голосовании, вероятно, планируются через механизм фиктивного надомного голосования. Это особенно легко именно в нынешнем голосовании, так как в итоговом протоколе число надомников не отразится отдельной строкой — а значит, математическими методами фальсификации с переносными урнами будет не отловить. И именно поэтому сейчас комиссии будут мухлевать с надомниками. Так, в нашем распоряжении оказались записи разговора независимого члена УИК 2050 Дмитрия Шалихина с председателем Ольгой Проценко, которая запрещает Шалихину идти вместе с группой для надомного голосования. Из разговора следует, что во время надомного голосования будет происходить что-то, чего независимый член комиссии не имеет права видеть. Дмитрий Шалихин подтвердил в разговоре со мной, что председатель отказывает ему в доступе к реестру надомников. Аналогичных свидетельств сейчас все больше.

На мою просьбу «пожалуйста, перестаньте нарушать закон» (имеется в виду «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации») председатель Таганской территориальной избирательной комиссии (ТИК) Римма Бахтиарова горделиво воскликнула: «Не перестану!» Нарушение, о котором шла речь, — отказ знакомить члена территориальной избирательной комиссии (ТИК), то есть меня, с документами комиссии, в которую он входит.

Ну да, не перестала — хоть тут не соврала. Я требовал от Риммы Петровны выдать данные, в частности, о количестве «надомников» и о детализированной явке на УИКах.

С момента передачи под роспись официального запроса данных к тому моменту прошло уже несколько часов, а разъяснение от 29 июня за № 02-02/896 от МГИКа за подписью г-на Реута обязывало ее сделать это в «максимально возможные короткие сроки».

Реакция на мои требования сообщить мне статистику по надомникам была самая удивительная: Бахтиарова ударила меня по руке не менее четырех раз, схватила мой фотоаппарат, которым я ее снимал, и испортила его. Присутствовавший при этом старший лейтенант полиции Молчалин промолчал и не пресек действия председательницы.

На Таганском ТИКе мы столкнулись не просто с неадекватным поведением председательницы. Судя по всему, ТИКам и УИКам было что прятать.

Мы посетили соседний УИК № 114. Я затребовал заявления на надомное голосование и реестр надомников. Но оказалось, что они в сейфе, ключ у председательницы, а та исчезла. На мой вопрос членам УИК, почему те так безразличны к своей коллеге и не обращаются в полицию в связи с безвестным исчезновением — мало ли что с ней случилось, может быть, ее съел крокодил, — они ответить не смогли. Тогда мы стали знакомиться с книгами со списками избирателей.

«Стали знакомиться» — это не совсем точная формулировка. Секретарь УИК Ольга Токарева заявляла, что мы не имеем права смотреть эти списки, ибо в них — персональные данные. Ну да, а что там еще может быть? И списки эти спускают в УИКи из ТИК, так что даже теоретически скорее я мог бы запретить Токаревой смотреть эти списки, а не она мне. На преодоление этой истерики и понуждение УИК к открытию книг у нас ушло не менее часа времени.

Я стал считать количество надомников. В книге с постоянными жителями района было 133 листа (около 2000 избирателей) и 32 надомника, в книге «прикреплянтов» — 36 листов (включая пустые), т. е. около 600 избирателей и более 120 надомников. В это невозможно поверить, и вот почему. Я хорошо знаком по опыту прошлых лет с избирателями-надомниками. Если только не идет речь о надомниках в больнице, 100 % надомников — люди, живущие много лет на одном и том же месте в своем жилье. «Прикреплянтами», если, конечно, иметь в виду легитимное использование этого статуса, должны были бы быть те, кто снимают квартиру и живут не по прописке, это работоспособные люди, и им не нужно приглашать урну. Сказки про доменные печи и другие «непрерывные производства» с сотнями сотрудников в старом интеллигентном московском районе мы оставим сказочникам с федеральных каналов. Поэтому уже этих цифр достаточно, чтобы понять: нас обманывают.

Как именно обманывают — вы не узнаете. Потому что ключ у председательницы, а ее съел крокодил.