Десять лет назад, в ночь после выборов, нас одновременно привезли в ИВС на Окрестина. У Николая в кармане была карамелька. Он по-гусарски отдал ее мне. Я пообещала, что через 15 суток — моя очередь угощать. Так и договорились. Увиделись лишь через пять лет, когда Николай вышел из тюрьмы.
Прошло пять лет со времени его ареста и пять — после освобождения. 31 мая Николая Статкевича, который ехал на легальный предвыборный пикет по сбору подписей, неизвестные жлобы в штатском силой выволокли из машины и увезли. Жена Статкевича Марина Адамович в тот же день подала заявление о похищении человека. Но вечером того же дня он нашелся все в том же изоляторе на Окрестина, а 1 июня ему присудили 15 суток ареста за «организацию несанкционированного массового мероприятия». 15 июня его не выпустили: быстро сварганили новое административное дело и заочно присудили еще 15 суток — на этот раз за призывы к участию в несанкционированном мероприятии. На этот раз он должен был выйти на свободу 30 июня. Накануне вечером Марине сообщили, что в отношении Статкевича возбуждено уголовное дело по статье 342 («Организация действий, грубо нарушающих общественный порядок»). А 30 июня он переведен в СИЗО на улице Володарского: туда, где уже сидят Сергей Тихановский и еще полтора десятка человек.
Теперь они все — сообщники.
Всего по этому уголовному делу обвиняются 17 человек. Семеро из них — блогеры: Сергей Тихановский, Владимир Неронский, Сергей Петрухин, Александр Кабанов, Дмитрий Козлов, Владимир Цыганович, Игорь Лосик. Остальные десять — члены инициативной группы Светланы Тихановской, задержанные одновременно с ее мужем Сергеем 29 мая в Гродно во время пикета по сбору подписей (кроме Вергилия Ушака, который просто снимал пикет и даже не был знаком ни с кем из членов инициативной группы). Этот список явно не закрыт, потому что еще не все арестованные на пикетах отбыли свои «сутки». Как, например, Павел Северинец, сопредседатель незарегистрированной партии «Белорусская христианская демократия». Он был задержан 7 июня — разумеется, после легального пикета. Протоколов составили великое множество. Сейчас в общей сложности Павлу нужно отсидеть 75 суток (17 из них он в карцере).
А впереди еще один суд, и суток должно стать 90. Выйти Павел должен уже осенью. Если не станет обвиняемым по той же уголовной статье.
Кстати, именно по статье 342 Павел Северинец был осужден после выборов–2010. Мы с ним тогда оказались на одной скамье подсудимых. За все четыре дня судебного процесса Павел не произнес ни слова и не присел на ту самую скамью. Он просто стоял, держась за прутья клетки. Это был его молчаливый протест — единственный, доступный заключенному. Потом Северинец провел три года на «химии». Сегодня он в карцере, и неизвестно, выйдет он осенью или будет этапирован из ИВС в СИЗО. Как будто и не было десяти лет.
А еще в понедельник МВД Беларуси начало доследственную проверку «противоправной деятельности» Валерия Цепкало, еще одного кандидата в президенты (двое — Виктор Бабарико и Сергей Тихановский — уже в СИЗО). Проверка проводится по заявлению турецкого бизнесмена Седата Игдеджи, который утверждает, что его фирма строила для Цепкало дом за Национальной библиотекой, за который он не расплатился. И было это семь лет назад. А сейчас вот строитель удачно вспомнил про должок.
Тем временем районные избирательные комиссии тысячами и десятками тысяч признают подписи, собранные Виктором Бабарико и Валерием Цепкало, недействительными. Выборы закончились. Возможно, Цепкало не посадят. Возможно, Бабарико, Тихановского и остальных к осени выпустят. Потому что Лукашенко боится вовсе не конкретного Бабарико или Тихановского, или Цепкало, или Статкевича с Северинцем.
Он боится народа. Он боится протеста. Он раньше никогда не был «Сашей три процента», и потому сажает всех.
Его задача — уничтожить протест и заставить людей бояться, совсем как десять лет назад.
«Я знаю, что сказал бы сейчас Николай, — написала в своем фейсбуке жена Статкевича Марина Адамович. — Он сказал бы: не останавливайтесь».
А никто уже и не остановится.
Минск
