Вообще, казахстанский карантин можно было назвать одним из самых жестких во всем СНГ: 15 марта президент Касым-Жомарт Токаев вообще ввел режим ЧП, по городам выставили полицейские блокпосты, во многих регионах ограничили право людей выходить куда-то, кроме магазинов, сократили работу общественного транспорта.
Доходило до крайностей: подъезды в домах, где был обнаружен вирус, закрывали на карантин в буквальном смысле, просто заваривая дверь на огромный замок, — оставалось лишь окошко, чтобы курьер мог передать купленные онлайн товары.
Казалось, что эта методика, несмотря на чрезмерную порой жесткость, работает:
к 11 мая, дате снятия режима ЧП, в 18-миллионной стране было чуть больше 5000 заболевших, причем больше двух тысяч выздоровело при 32 умерших.
Но дальше что-то сломалось. В стране остались некоторые ограничения по масочному режиму и социальному дистанцированию, но уставшие от долгого сидения дома и порядком обедневшие люди массово вышли на работу и на улицы, чтобы хотя бы подышать воздухом.
Поскольку тестирование населения на коронавирус проводится с явными нарушениями (люди стоят в огромных очередях, а вызывать на дом специалиста очень дорого), и его масштабы до конца непонятны, контактирование бессимптомных больных и заболевших было делом времени. И цифры быстро скакнули вверх: только по официальной статистике, число умерших от COVID-19 по состоянию на 18 июня — 100 человек, заболевших — почти 16 тысяч.
И это не считая бессимптомных, которых Минздрав решил считать отдельно и не включать в общую статистику.
С их учетом заболевших в Казахстане уже больше 22 тысяч, рост в четыре раза чуть больше чем за месяц.
Президент Токаев 17 июня через свой твиттер заявил, что ситуация тяжелая, но «под контролем», и пообещал новые меры правительства по недопущению распространения инфекции. Основной посыл и его, и Минздрава заключается в том, что люди сами виноваты в происходящем.
Это правда, но лишь отчасти. Известны случаи, когда люди заражались на семейных торжествах. Однако ключевая проблема все же не в этом, а в непоследовательных действиях властей, которые, к примеру, сокращали количество автобусов, из-за чего в остальные люди залезали битком, а также в том, что, оставив ряд ограничений, власть отказалась и дальше помогать людям финансово (во время режима ЧП значительная часть людей получила как минимум 42 500 тенге компенсации, хотя воодушевляться тоже не надо: это чуть больше 100 долларов).
В итоге у населения даже крупных городов не осталось другого выбора, как выходить на работу, — парикмахеры, повара и торговцы на рынках не могут работать на удаленке, а жить на что-то нужно.
18 июня правительство объявило о новых мерах борьбы с распространением вируса: в шести крупных городах на севере и юге страны (в том числе в обеих столицах) на ближайшие выходные закрывается все что можно, — парки, торговые центры, непродовольственные магазины. Ограничивается выход людей старше 65 лет на улицу, сокращается количество общественного транспорта (и он будет ходить по часам).
В двух регионах на севере — в Акмолинской и в Костанайской областях — местные власти возвращают между населенными пунктами блокпосты.
Кажется, этого уже недостаточно: даже официально власти крупных городов, среди которых и столица Нур-Султан, признают, что у них практически не осталось мест в больницах для размещения новых инфицированных. В столице, а еще в Уральске на западе страны (граничит с Самарской областью) отменяют плановые осмотры других заболевших и в срочном порядке перепрофилируют стационары под новых инфицированных COVID-19.
А теперь вирус начал косить верхушку власти. Сначала заболел пресс-секретарь Токаева Берик Уали (чуть позже он заявил, что заразились и его пожилые родители), потом в больницу положили министра здравоохранения Елжана Биртанова (его состояние среди всех заболевших политиков пока внушает наибольшие опасения, хотя сам он бодрится и продолжает работать), инфекция подтверждена у спикера нижней палаты парламента Нурлана Нигматуллина, у вице-премьера Ералы Тугжанова и у одного из депутатов.
На самоизоляцию отправлены премьер-министр, министр экологии, министр финансов. Токаев, по официальным заявлениям, каждый день сдает отрицательные тесты. Теперь заболел еще и Назарбаев — притом что с середины марта он провел всего лишь пару публичных встреч, а все остальное время и так сидел на самоизоляции — то есть заболеть мог только от своего.
На этом фоне в парламенте заговорили о возможности введения «национального карантина». Пока непонятно до конца, что это такое и может ли остановить инфекцию хоть что-то. Первый карантин лишь перенес вспышку заболеваемости с весны на лето, а обещанная подготовка к вирусу (в этом вроде и была логика карантина) оказалась дутой. При этом посадить на второй карантин людей, кажется, будет еще более сложной задачей, чем контролировать их самоизоляцию в прошлый раз.
Уже не так много экономических ресурсов: Азиатский банк развития спрогнозировал падение ВВП страны в 2020 году пока на 1,2 %, но до этого вообще планировался рост. Да и уже не очень хочется самим властям: несмотря на ухудшение ситуации, с 20 июня анонсировано открытие международных авиарейсов между Казахстаном и Турцией, Таиландом, Китаем, Японией, Южной Кореей и Грузией.
