Цена вопроса 12 лет назад, когда это дело возбуждалось, составляла 400 рублей, но осенью 2019 года в результате очередного допроса потерпевшей (не будем лишний раз трепать ее имя, ведь сколько лет прошло!) возросла аж до 5600 рублей за сколько-то там дней на ярмарке.

Махмутова с самого начала утверждала, что взимала деньги за уборку мусора (пусть и криво) со всех продавцов. В деле о «вымогательстве», о «причинении боли колену потерпевшей путем наезда бампером», а также еще о разном, но в таком же духе, никогда не было ничего, кроме показаний потерпевшей и «секретного свидетеля» — стукача кузьминских силовиков, — из-за чего слушалось оно в закрытом режиме.

Из прошедших с тех пор лет три с половиной года Махмутова отсидела в СИЗО и в колонии — оттуда в 2011-м мы вытащили ее по УДО с помощью Эллы Памфиловой, Михаила Федотова, Татьяны Москальковой, Александра Музыкантского и других, но в первую очередь — благодаря заступничеству Людмилы Михайловны Алексеевой.

Друг Айгуль Андрей Черняков (менее прозрачный персонаж) почти все это время официально был в розыске, но проявлял себя и в публичной сфере, засветившись как взяткодатель (под контролем спецслужб) в деле о торговле депутатскими мандатами в Госдуме (приговор по нему депутату Ширшову за «покушение на мошенничество» вынесен в 2014 году).

За эти годы дело не менее четырех раз (согласно поручениям, которые доступны в интернете в копиях) докладывалось двум президентам, было на контроле у Николая Патрушева и Александра Бастрыкина, не говоря уж о фигурах рангом пониже.

Переписка по этому делу, в том числе секретная, составляет целые тома. А свежее обвинительное заключение в этом феврале подписали руководитель следственной бригады старший следователь отдела Управления по расследованию преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов, Алексеев Д.С. и руководитель ГСУ СК РФ Кабурнеев Э.В., а утвердил первый зам прокурора Москвы Манаков О.Ю.

Все сроки давности даже по ч. 2 ст. 163 (вымогательство) вместо ч. 1 (а только ради этой переквалификации в прошлом году и была «реанимирована» потерпевшая) все равно прошли. Но прекращению дела по нереабилитирующему основанию противится теперь Айгуль. Что мешает признать в ее действиях в 2006 году отсутствие самого события преступления?

Как же тогда, например, Ольга Егорова, чей срок полномочий истекает через два месяца, уйдет на заслуженный отдых или, наоборот, сядет в Мосгорсуде на третий (а фактически уже на четвертый) срок? Как посмотрит президенту в глаза Бастрыкин? Тем более что кончина Людмилы Алексеевой в декабре 2018 года лишила Айгуль ее ангела-хранителя (увы, и не только ее): президент на ее похороны пришел, но она-то теперь к нему уже не придет, и некому во всей России заступиться за Махмутову перед гарантом.

Первый раз я подробно описал историю Айгуль, приехавшей покорять Москву в 21 год из башкирского города Ишимбая в 2002-м, в апреле 2008 года в очерке «Ордынный строй». Не поленитесь перечесть: в отличие от уголовного дела Махмутовой, с самого начала не стоившего выеденного яйца, там ничего не устарело.

схема незаконного «точечного» строительства автомобильных стоянок и гаражей на тысячи машино-мест, миллионы за которые осели в чьих-то карманах.

Первая информация об этом незадолго до истории на рынке (дошедшей до двух президентов) была опубликована в газете «Судьба Кузьминок» — Айгуль формально была ее редактором, но за этой публикацией стоял, я думаю, даже не Черняков. И эта коррупционная линия, несмотря на усилия многих, так и не расследована. А по ней-то срок давности как раз не истек.