В начале введения режима самоизоляции со ссылкой на указ мэра были закрыты для посещения волонтеров все муниципальные приюты Москвы. Всего их тринадцать, в каждом по несколько тысяч собак и несколько сотен кошек. Такие посещения в понимании префектур, отвечающих за приюты, подпадали под пункт «массовые культурные мероприятия на свежем воздухе».
Вряд ли те, кто это решил, представляют себе, насколько массово люди жаждут культурно проводить время в учреждении, где две или три тысячи собак непрерывно лают и делают воздух «свежим».
Животные просидели в тесных вольерах по 6–10 особей два месяца безвылазно. В обязанности штатного персонала не входит выгул собак. Да и при таком количестве это было бы невозможно. По норме должен быть один сотрудник на 50–60 животных, но в реальности это чаще всего один на две сотни.
С 26 мая по указу мэра Москвы, Сергея Собянина, в рамках ослабления ограничений, волонтеров разрешили пускать в приюты при наличии удостоверения волонтера по спискам. Не больше пятнадцати человек в день. За эти дни многие волонтеры уже успели посетить своих подопечных.
Несмотря на бодрые отчеты пресс-служб префектур — животные совсем не выглядят ухоженными.
Многих пожилых и хронически больных собак и кошек из-за сильного ухудшения состояния волонтерам пришлось немедленно перевезти в стационары. Есть и потери: «В моем ряду за это время умерла собака. Причину смерти нам никто конечно не скажет, да и правды не доищешься. Мы ведь только «добровольные помощники», нам все время тыкают этим статусом: «А вы тут кто?».
Сегодня пускают, завтра выгонят. Не мы тут задаем вопросы. Мы только радуемся, что пустили через два месяца, а не через три или четыре. Это была бы совсем катастрофа. И остается радоваться, что на моем участке умерла только одна собака. А не как у девочек, есть ряды, где и три, и четыре», — рассказывает волонтер приюта Надежда.
Длинношерстные собаки и кошки покрылись колтунами, отрастили когти. Сильные животные, отбирающие еду у более слабых, растолстели, а слабые сильно похудели. Из-за недостатка движения, многим, особенно пожилым собакам и щенкам, стало сложно двигаться, так как мышцы атрофировались за два месяца постоянного нахождения в вольере-клетке два на два метра.
Со многими застенчивыми и недоверчивыми к людям собаками и кошками весь процесс приручения и социализации придется начинать заново.
Два месяца — это достаточно большой срок в обучении и дрессировке животного.
Чтобы собаки и кошки смогли обрести новый дом, им необходима помощь в адаптации, многих нужно учить доверять людям, общаться, адекватно вести себя. В обязанности штатных сотрудников все это не входит.
Волонтерам предстоит долгая работа по восстановлению этих навыков не только у тех подопечных, с которыми они уже занимались, но и у новоприбывших за время карантина. Без «добровольных помощников» это будут просто дикие уличные звери, накормленные и скученные в клетках за государственный счет, без шансов обрести новый дом и семью.
