В конце апреля в интернете появился «Список памяти», в который стали включать медработников, умерших во время пандемии коронавируса. В нем есть медики не только из России, но и из Беларуси, а также из других стран: мануальный терапевт Чжан Цзюньфэн, умерший в Ростове-на-Дону, и зубной техник Жан-Луи Кавалли, работавший в Европейском медцентре. Всего к дню 19 мая в списке свыше 240 имен.

Власти разных регионов сообщают о смерти медиков. Например, министр здравоохранения Подмосковья Светлана Стригункова говорила «Коммерсанту», что в Московской области от коронавируса и пневмонии скончались 16 медработников. Глава Минздрава Дагестана Джамалудин Гаджиибрагимов сообщал о смерти более 40 медиков в регионе от COVID-19 и внебольничной пневмонии (позже само министерство заявило, что были и другие причины). Власти Петербурга тоже периодически рассказывают о скончавшихся медработниках с COVID-19.

«Список памяти» проанализировала «Медиазона», которой удалось подтвердить смерть 186 медиков оттуда. Издание отметило, что две трети всех подтвержденных им случаев приходится на четыре региона: Москву, Московскую область, Петербург и Дагестан. Около половины погибших — младший и средний персонал. При этом доля умерших от COVID-19 медиков в России в среднем в 16 раз выше, чем в других странах с большим числом зараженных: Иране, Италии, Великобритании, США, Германии и Испании.

Один из авторов проекта «Списка памяти» Алексей Эрлих говорит, что список продолжает обновляться.

Он добавил, что не знает, помог ли список кому-то из родственников умерших медиков в получении выплат или другой помощи, но сомневается в этом.

После появления в интернете «Списка памяти» в Петербурге напротив здания комитета по здравоохранению появилась народная стена памяти медикам, умершим во время пандемии. Над некоторыми из них есть фотографии, над другими — изображения ангелов.

На стене 25 имен. «Это правда больно. Я каждый раз вечером, заходя на ссылку «Списка памяти» вздрагиваю от количества медиков. Благо помогают их коллеги и журналисты. Это такой непрекращающийся плач», — говорит одна из создательниц мемориала Ирина Маслова. К родным обращаться «страшно некорректно», и поэтому авторы мемориала стараются связываться в основном с коллегами умерших, если есть такая возможность.

«Никак не реагируют, — говорит Маслова про властей. Иногда случается очень интересная история. Мы вешали таблички, по-моему, во второй раз, и Беглов признал четыре смерти медиков. Было написано, что выразил соболезнования погибшим медикам и вот прямо по списку [назвал] всех четверых, которых мы в этот день добавили».

Ни власти, ни правоохранители создателям «Стены памяти» не мешают. «Когда мы во второй раз вешали таблички, подошла полиция, они просто проверили [документы]. Мы просто поговорили, в том числе перемолвились в нескольких словах про то, что чем меньше здесь будет табличек, тем большая вероятность, что нас с вами будет кому лечить», — рассказывает Маслова.

«Насчет официального списка: я уверен, что региональные минздравы и федеральное министерство, наверное, как-то учитывают смертность среди медиков», — предполагает нейрохирург Алексей Кащеев. По поводу ситуации в Московской области он отметил, что сведения, представленные властями, «более-менее соответствуют информации о врачах в Подмосковье, которые есть в этом самодельном списке».

Ранее нейрохирург в разговоре с «Новой» отмечал, что кроме увековечивания имен погибших медиков, существование такого списка может помочь в дальнейшем родственникам умерших получить выплаты. Он рассказал «Новой», что специально за этим не следил, но даже некоторых медиков, попавших в список памяти, знал и постоянно общается с коллегами. Про то, что кому-то из родственников выплатили средства, он не слышал.

«Этот список может потребоваться, — заключает Кащеев. Понятно, что он неофициальный. Люди, которые его составляют, не могут учесть всех обстоятельств смерти человека, но это явно лучше, чем ничего».

Помимо выплат пострадавшим и умершим медикам, указ о которых 6 мая подписал президент Владимир Путин, в Петербурге еще раньше были установлены и региональные доплаты: семьям медиков, умерших от коронавируса, власти решили выплачивать по 1 млн рублей. При этом

«Московский комсомолец» рассказывал, что, в частности, родственники санитарок Национального медицинского исследовательского центра имени Р.Р. Вредена Юлии Ясюлевич и Татьяны Канкиа из-за этого опасались сложностей с получением региональных выплат. От идеи оценивать вину медиков в заражении коронавирусом в процентах власти отказались.

На запрос «Новой газеты» по поводу учета медиков, умерших от коронавируса, Минздрав по-прежнему не ответил.