В апреле 1941 года в построенном в начале прошлого века солидном здании в центре Токио начала работать странная организация под названием «Тохо-ся» — «Компания Восток». Создавать ее начали еще в 1939 году, когда Генеральный штаб императорской армии предложил сотрудникам лучших в Японии фотографических агентств принять участие в новом визуально-пропагандистском проекте.

Речь шла о регулярном выпуске богато иллюстрированных материалов как для внутреннего потребления, так и для тех стран и народов, которые Токио собирался включить в Великую восточноазиатскую сферу сопроцветания — гигантский конгломерат японских протекторатов и колоний на территории от Индии до Австралии. Для осуществления проекта военные власти слегка потрясли крупный капитал — крупнейшие в стране корпорации «Мицубиси», «Мицуи» и «Сумитомо» как бы добровольно скинулись и выделили солидные суммы на реализацию идеи. «Компании Восток» передали огромные запасы бумаги, типографии и уникальное по тем временам оборудование. В ее здании с отличной столовой и баром собрались лучшие фотографы, привлеченные солидными заработками и редкими техническими возможностями. Обстановка там, по крайней мере поначалу, была вольная и почти богемная: в курилках шли споры о новейших приемах фотомонтажа и перспективах еще почти невероятной тогда цветной съемки. В спецхран «Компании Восток» поступали специализированные журналы из США и стран Европы.

Виселица за неразрешенную съемку

Фотография в Японии была в те годы занятием крайне непростым — за элитные немецкие «Лейки» просили запредельные деньги, и даже камеры собственного производства обходились в сумму, равную нескольким зарплатам начинающего служащего с высшим образованием. Но дело было даже не в деньгах: в условиях господства милитаристских кругов и истеричной шпиономании любой человек с фотоаппаратом выглядел крайне подозрительно, если не имел официального разрешения на съемку от полиции, а лучше от Кэмпэйтай — наводившей ужас военной жандармерии. С 1937 года в Японии было законодательно запрещено без особой санкции фотографировать людей, технику, постройки и прочие объекты, которые могли иметь даже косвенное отношение к императорской армии и флоту, — т.е. практически всё. Нарушение сурово каралось — вплоть до смертной казни через повешение.

Однако у сотрудников «Компании Восток» проблем такого рода не было — она находилась в прямом ведении имперского Генштаба и поддерживала рабочие отношения с Кэмпэйтай. Поначалу предполагалось, что эта структура будет просто клепать в Токио пропагандистские буклеты, журналы и листовки на разных языках, но в декабре 1941 года после победоносного удара японской авиации по базе ВМС США Перл-Харбор и начала легких территориальных захватов в Восточной Азии все изменилось. Многие элитные фотографы «Компании Восток» были превращены в военкоров и прикомандированы к действующим частям. От призыва в армию они были освобождены как особо ценные специалисты.

О самостоятельном поиске сюжетов речь не шла — содержание съемок тщательно согласовывалось с соответствующими отделами штабов, в ходу были постановочные фото. От снимков требовалась духоподъемность — ряды бравых солдат, офицеры с самурайскими мечами на улицах оккупированного китайского города, картинные боевые сценки, пленные английские солдаты с растерянными лицами в окружении победоносных японских военных с винтовками.

За полученные пленки нужно было строго отчитываться, но военкоры все же снимали кое-что и для себя — эти фотографии всплыли уже после войны. Обед в окопе, возведение шаткой переправы в джунглях Малайи, раненный в голову солдат в укрытии… Военные фотографы исподтишка пытались фиксировать реальную фронтовую жизнь: их снимки становились все более реальными, по мере того как разумным людям становилось ясно, что война пошла совсем не так, как задумали в Токио и как твердила имперская пропаганда.

Портрет камикадзе

Военкор Цугуити Коянаги был прикомандирован к полевой армии в Китае. «В 1945 году меня вызвали в Токио, — пишет он в своих воспоминаниях. — Американские бомбежки превратили значительную часть города в выжженную равнину, но задержаться там не удалось — меня направили на южный остров Кюсю в полк бомбардировочной авиации, который участвовал в невероятно тяжелых боях с американским десантом на острове Окинава. От радистов я узнал, что дело плохо, и туда на подмогу был брошен даже лучший корабль императорского флота — линкор «Ямато», считавшийся непобедимым. Но в бой его направили без единого самолета прикрытия, корабль был обречен, и именно тогда я остро осознал, что война проиграна».

Вместо вылетов на обычные бомбардировки с нашей базы все чаще направлялись к Окинаве летчики Специальной ударной группы (смертники-камикадзе. — В.Г.), — пишет бывший фотокорреспондент. — У нас проходили последние тренировки и бойцы Особых десантных отрядов — их пытались по ночам перебрасывать на захваченные американской армией аэродромы на Окинаве, чтобы наносить неожиданные удары. Это были в прямом смысле группы смертников, я жил вместе с ними в одной казарме и их фотографировал.

Из-за слез я временами ничего не мог разглядеть в видоискателе. На китайском фронте война шла очень жестоко, но смерть там была внезапной. Здесь же летчики и десантники отправлялись в путь, заранее зная, что все погибнут».

В один из дней в начале лета 1945 года Коянаги было приказано сопровождать рейд японских бомбардировщиков, которые должны были совершить налет на остров Сайпан, ставший базой для американских «летающих крепостей» В-29, утюживших Японию. Это была безумная авантюра без малейшего шанса на успех — в случае участия в ней фотокорреспондент, конечно, повторил бы судьбу своих знакомых камикадзе. Но ВВС США внезапным ударом сожгли все самолеты на японской авиабазе, и план отменился сам собой.

Гибель «Компании Восток»

Поразительна дальнейшая судьба этого человека: в обстановке нараставшего хаоса его пароходом вывезли в китайский город Нанкин, все еще находившийся в руках японцев. Там он узнал, что СССР вступил в войну, а советские войска пересекли границу Маньчжурии. Это означало полный крах, и фотограф с толпами беженцев добрался до Кореи, где в Сеуле у него украли вещевой мешок с заветной «Лейкой» и все еще сохранившимися пленками. Неизвестный вор, судя по всему, спас корреспонденту жизнь: дело в том, что после возвращения в Японию он по дороге к семье в Токио оказался в Хиросиме практически сразу после атомного удара. «У вокзала был срезан верхний этаж, как ножом, — писал он в своих воспоминаниях, — у его здания сидели погруженные в шок люди со страшными обожженными лицами. Еще в Нанкине мне шепнули, что на Хиросиму американцы сбросили что-то особенное, но мы тогда даже не знали слов атомная бомба. Если бы у меня не украли камеру в Сеуле, я бы обязательно пошел по улицам города фиксировать случившееся. Позже я узнал, что некоторые фотографы, выполнявшие тогда свою работу в Хиросиме, умерли от лейкемии».

В 1945 году американскими бомбами была уничтожена и «Восточная компания», куда поступала продукция от военных фотокорреспондентов. Ее солидное здание в центре Токио дотла сгорело в результате авианалета 10 марта, когда более 330 «летающих крепостей» ВВС США сбросили на японскую столицу почти две тысячи кассетных зажигательных бомб, специально разработанных с учетом плотной застройки города. Они вызвали небывалые по силе пожары и образовали гигантский огненный смерч. Погибли около 100 тысяч человек, более миллиона стали беженцами.

Вместе со зданием «Восточной компании» полностью сгорел и ее драгоценный военный фотоархив. Оставшееся имущество перенесли в типографию, но и она была уничтожена в ходе последующих американских налетов апреля-мая 1945 года. Главная база военной пропагандистской фотографии в Японии приказала долго жить, а сами фотографы вскоре переключились на другие съемки, фиксируя жизнь своей проигравшей войну и разбомбленной страны, оказавшейся под американской оккупацией.