Поскольку во многих случаях обеспечить эти правила в полной мере невозможно — адвокаты, в частности, рассказывают, что залы заседаний исключают «дистанцирование», да и приводить свои доводы в масках затруднительно, и все говорят без них — новый пункт снимает с председателей судов и судей всякую ответственность, позволяя не назначать и самые экстренные дела. Судьи — не врачи и «на баррикады» они сами по себе не полезут.
Продляя карантин на этот раз до 11 мая, постановление по-прежнему приостанавливает в судах личный прием (в том числе в канцеляриях): заявителям рекомендовано подавать документы по почте и через интернет-приемные.
При этом сайты многих районных судов в Москве (не говоря уже о мировых судьях) не обновлялись с прошлого, а некоторые с 2017 года, и система ГАС-правосудие далеко не всегда работает идеально.
В некоторых регионах дело обстоит хуже (но в некоторых, например, в Санкт-Петербурге — лучше).
Судьям по-прежнему «рекомендовано» рассматривать дела «безотлагательного характера» по мерам пресечения, связанным с лишением свободы, о защите интересов несовершеннолетних и недееспособных, административные дела в связи с карантином, об обеспечении исков, а также «дела, всеми участниками которых заявлены ходатайства о рассмотрении дела в их отсутствие».
«С учетом обстоятельств дела, мнений участников и условий режима повышенной готовности… суд вправе самостоятельно принять решение о рассмотрении дела», не входящего в этот перечень, то есть любого рутинного. В кавычки взяты те положения, которые допускают усмотрение судей и где возможны злоупотребления с их стороны и со стороны аппарата судов — на это жалуются адвокаты.
В суды по-прежнему не допускаются лица, не являющиеся сторонами по делу или участниками производства (например, свидетелями), это касается и родственников, а также правозащитников и журналистов.
Такое ограничение по определению является нарушением не только их прав, но и прав сторон и подсудимых.
С практической точки зрения ограничения выглядят оправданными, но ни о каких попытках организовать хотя бы видеотрансляцию для публики мы пока тоже не слышали.
Обстановка заставляет суды технологически подтягиваться, и постановление дополнено рекомендацией использовать веб-конференции (вероятно, в Zoom), для этого участники должны подать заявления в электронном виде с приложением образцов документов, удостоверяющих личность и подтверждающих их полномочия. Отзывов о том, как это получается, у нас пока нет — суды, не считая арбитражных, обычно довольно архаичны, и ждать от них быстрого перехода на незнакомые и «не наши» форматы не стоит.
Информация о том, что происходит в судах на практике, особенно в регионах, пока исходит в основном от адвокатов или родственников и носит отрывочный характер. Известно, что почти во всех регионах (кое-где удалось договориться, но счастливчики просят об этом не рассказывать) поголовно прекратилась практика освобождения по УДО и с заменой неотбытой части наказания более мягким.
Рейд по московским судам предпринял правозащитник Сергей Петряйко —инспектор Службы содействия доступности правосудия Комитета «За гражданские права» члена СПЧ Андрея Бабушкина.
Где-то его по старой памяти даже пускали в суды, где-то не пускали, но он за своей подписью составил обширный документ, а резюмируя, сообщил, что «некоторые суды поняли объявленный режим “выходного дня” слишком буквально» и «самоустранились от защиты прав граждан, и проявили себя как элемент репрессивного механизма, нацеленного на ухудшение прав граждан в период коронавируса».
Бабушкин направил это заключение председателю Мосгорсуда Ольге Егоровой, но ответа он вряд ли дождется.
В предыдущем обзоре на сайте 25 апреля мы говорили о том, что затор наметился в гражданском и арбитражном судопроизводстве, а от своевременного рассмотрения этих дел напрямую зависит возможность будущего выхода из экономического кризиса. Пока для предотвращения коллапса, грозящего на этом направлении, Верховный суд и Совет судей РФ ничего не предложили.
