Мэр Кольцова Николай Красников написал, как он назвал ее в телефонном разговоре, «поэмку» про коронавирус и разрешил ее цитировать (она довольно большая):

«Он показал, как хрупок старый мир, Как уязвим природой неизвестной, Как свое платье, стертое до дыр, Не успевает штопать повсеместно».

Красников после окончания мехмата Новосибирского университета в 1977 году приехал в Кольцово, работал инженером и научным сотрудником созданного тремя годами раньше НИИ молекулярной биологии, был секретарем комитета ВЛКСМ, потом возглавил отдел кадров, а с 1991 года — бессменный мэр города, причем на выборах 2010 года, как раз когда против него было возбуждено 4 бредовых уголовных дела, набрал 86 процентов голосов. Дела были связаны с рейдерской атакой на ГНЦ «Вектор», за ними стояли недобросовестные «кураторы» из ФСБ, впоследствии оттуда уволенные.

Устроенная для меня в ходе той командировки экскурсия по «Вектору» и знакомство с некоторыми его учеными дали некоторое, конечно, поверхностное, понимание того, как это работает. В частности, я понимаю, что никакой новый вирус не создается сразу же без антидота (буквально: «даваемого против»), который должен быть, по крайней мере, в финальной стадии разработки. Иначе от этого вируса первыми погибнут те, кто его сделал и тем более применил (на «Векторе» было зафиксировано 3 случая смерти в страшных муках в результате нарушений техники безопасности и просто случайностей).

В ходе атак, о которых мы писали в 2011 году, и назначения в НИИ руководителей из Роспотребназдора отсюда ушла вторая после обвала 90-х волна великолепных ученых, в том числе Сергей Нетесов (в «Новой» только что вышло интервью с ним). Может, и к лучшему: он перешел в Новосибирский университет, а в Кольцово до сих пор возглавляет городской совет депутатов. А Красников — человек государственный, к либерализму относится со скепсисом, взгляды «Новой» «не всегда разделяет, но уважает ее за честность и отвагу, и за то, что тогда вмешалась, — спасибо». Но, так или иначе, он тот, кто не раз и не два спасал «Вектор», который теперь спасает нас:

«Правительство, ученые, врачи Вдруг стали больше понимать друг друга. И общество не так на власть ворчит, И власть сама не топчется по кругу».

Я позвонил мэру Красникову спустя 9 лет со дня нашего знакомства, он с готовностью откликнулся и рассказал, что происходит в Кольцове.

— Николай Григорьевич, сколько людей у вас в городе и сколько работает на «Векторе»?

— В городе уже больше 18 тысяч населения, а сколько непосредственно на «Векторе», зависит от того, как считать. Вы же знаете, что у него куча «дочек». Еще в те годы, когда вы у нас были, создавались технопарк и бизнес-инкубатор, сейчас все это успешно работает, одних частных предпринимателей у нас зарегистрировано 600 человек. Скажем, вместе с «дочками» в орбите «Вектора» работает тысячи три, но и все остальное в городе с ним так или иначе связано.

—Получают-то хоть нормально или по-прежнему больше подвижники?

— Были, конечно, и голодные времена, и элемент «подвига» никуда не делся, но последние годы стало прилично, а в «дочка» зарплата такая, что и в Москве не всякий столько получает. Но они и делают много чего.

Я рад рассказать, что только что, 10 апреля, наши ученые зарегистрировали тест на антитела, впервые сделанный в России, он пойдет в массовое производство, это позволит понять географию не столько даже распространения эпидемии, сколько уже имеющегося, в том числе природного, иммунитета против COVID-19. Генеральный директор «Вектора» Ринат Максютов лично докладывал об этом на совещании эпидемиологов президенту.

параллельно в США готовятся испытывать свою на людях-добровольцах, но у нас решение о порядке испытания будет приниматься в установленном порядке. Тестируются без участия пациентов уже существующие лекарства в смысле их влияния на вирус, надеемся, что скоро будет опубликован список тех, которые можно использовать.

— Я только готовясь к этому разговору, узнал, что у вас новый директор—Ринат Максютов — можно о нем подробней? Как «Вектор» пережил всю ту эпопею, когда вам назначали в директора ветеринаров?

— Ну, пережил, в том числе с вашей помощью, не будем сейчас в это углубляться. А Ринат — молодой ученый-вирусолог, ему нет и сорока, но у него более 70 научных работ и 10 патентов РФ. А главное, он наш — сын математика Амира Максютова, который пришел на «Вектор» в 1979 году, мы с ним вместе начинали в одном отделе. А Ринат кандидатскую и докторскую защищал уже у нас, он назначен генеральным директором в сентябре 2016 года и прекрасно уживается как с учеными, так в том числе и с «дочками».

— «Вектор» ведь какое-то время обладал единственной лабораторией, умеющей делать анализы на коронавирус?

— Да, в марте к нам шел колоссальный поток, работали день и ночь, но сейчас уже удалось наладить надежное тестирование и в других городах. К нам до сих пор идут только наиболее спорные и новые истории, когда надо сделать научное заключение.

— У вас уже есть и один зараженный, я это узнал из вашего же выступления в программе местного телевидения.

— Да, а кто сегодня от этого застрахован? Причем этот человек никуда не выезжал, где-то здесь это подхватил, первоначальный диагноз был, как обычно в таких случаях, ОРВИ и пневмония. Разумеется, он в больнице, отслежены и изолированы на время все контакты. Также соблюдают карантин еще 38 человек, недавно прилетевших из Москвы и других городов. Но жесткого карантина у нас нет, как и в целом в Новосибирской области, хотя Кольцово по плотности населения отнесено к потенциально опасной территории.

— Мне понравилось ваше выступление: на площади, а не в кабинете со шпаргалкой. Но в какой-то момент на заднем плане слышно было, как что-то объявляют по громкоговорителям, как будто война…

— Война и есть, хотя и не с той стороны, с которой мы ожидали. Во многих населенных пунктах эта система оповещения по громкой связи просто не работает, а у нас работает. Кто-то на это даже жалуется, но лучше так. Молодежь не всегда соблюдает правила, мне не раз самому приходилось делать им замечания. Пришлось даже отменить охоту по всей Новосибирской области, которую здесь многие с нетерпеньем ждут. Ничего, осенью, я надеюсь, наверстаем. Снаряды ложатся рядом, хотя панику поднимать тоже незачем. Я объясняю: мы же в центре мировой борьбы с коронавирусом, надо показывать пример.

— Мне кажется, что в ситуации пандемии выручает как раз местное самоуправление, а поправки к Конституции говорят фактически о его ликвидации.

— Не знаю, я услышал от Путина, в том числе на заседании Совета по развитию местного самоуправления в Красногорске 30 января, прямо противоположное. Конечно, Кольцово — место особое, у нас бюджет и налоговые поступления одни из самых крепких в области, а может быть, и в стране. И я за 30 лет на своем посту тоже много что видел, приходилось даже рублем наукограда спасать одну из двух существующих в мире уникальных (вторая в Атланте) коллекций вирусов и штаммов. Конечно, надо выравнивать межбюджетные отношения, власть внизу должна иметь собственные ресурсы, их надо наращивать вместе с ответственностью, и что-то в этом направлении, я думаю, изменится. Вирус приходит и уходит, а мы-то на земле пойдем дальше.

— Я слышал из вашего выступления, что вы несколько ослабили режим карантина по сравнению с тем, что рекомендовали из центра. Работают ремонт обуви и одежды, даже парикмахерские и косметические салоны.

— Как предписано президентом, мы сами определяем ограничения. Приходится думать и о тех, кто работает в мелком бизнесе, у нас таких очень много. Им надо что-то есть, а иначе потом и экономику не перезапустить. Школы работают дистанционно, детские сады — в дежурном режиме — у нас 109 детей в 10 группах.

— Как изменится мир после коронавируса?

— Ну, я не пророк, но я вижу положительные стороны в этой истории. Мне кажется, что нравственные последствия будут гораздо шире, чем медицинские, тут-то мы вакцину найдем. Виртуальным общество станет чуть быстрее, но и ценить живое общение эта ситуация тоже научит. Будет большой наезд на эгоистическую и либеральную идеологию, тут надо искать середину, уважая права и меньшинств, но надо уметь и объединяться. Вот в экономике, конечно, будут проблемы.

— Как долго вы писали свою поэму? Мне ее вместе с вашим телефоном прислала замечательная женщина — бывшая, к моему глубокому сожалению, председатель Новосибирского облсуда Римма Викторовна Шатовкина, и мне она очень понравилась.

— Несколько вечеров. Сначала было стихотворение вроде отклика на окуджавское «Возьмемся за руки, друзья» — сегодня ведь приходится, наоборот, разомкнуть руки, но только для того, чтобы потом снова их сомкнуть. А поэмку записывал и обрабатывал, наверное, вечера четыре, но она и дальше еще может развиваться.

— Я, прежде чем вам звонить, перечитал тот, старый очерк и вспомнил, что раньше вы каждый день бегали по Кольцову в красных трусах. Как теперь живется без этого?

— Чтобы не показывать дурной пример, хожу вокруг дома на садовом участке. А бегаю дома минут по 40 ежедневно по беговой дорожке — раньше жена бегала, а я над ней смеялся. Напрасно, получается, смеялся.