Любови Михайловне Осиповой 63 года, из них больше половины она проработала электромонтажником в Государственном ракетном центре имени Макеева в Челябинской области. У нее счастливая семья, двое детей, четверо маленьких внуков. Силу ее жизнелюбия можно оценить по тому факту, что она смогла победить рак — но победить медицинскую бюрократию не удается даже ей.

— В 2009 году мне сделали операцию, у нас здесь, в Миассе, — рассказывает она. — У меня был рак матки. Успешно удалили опухоль. Назначили несколько курсов лучевой терапии. Пять лет прожила более-менее спокойно. Но в 2014 году вновь стала ощущать боли. В Миассе не смогли диагностировать, отправили в Челябинск. Оказалось, что клетка рака «присела» на забрюшинный лимфоузел, и начала развиваться опухоль.

Осипова встала на учет в областной онкоцентр. Спросила у медиков, какие у нее перспективы. Те сказали честно: от «химии» до «химии». Дочь помогла получить лечение в Москве: пенсионерку определили на лечение по квоте в онкоцентр имени Блохина.

— Сделали мне запредельную, сложнейшую операцию. Поставили протез в артерию. И вот я теперь шестой год живу.

И мне ежедневно необходимы уколы низкомолекулярного гепарина для разжижения крови — чтобы на протезе в артерии не образовывались бляшки, и кровь спокойно двигалась, не создавая тромбы. Если я перестану ставить эти уколы, то умру, — объясняет Осипова.

Месячный курс гепарина обходится пенсионерке более чем в 20 000 рублей. Стабильно получать лекарство за счет государства она не может, хотя добилась этого права через суд.

— Шесть лет с нашей 4-й больницей бодаюсь. С 2014 года было так: выдадут две коробочки, на неделю, а дальше сами. Объясняли это по-разному: то говорили, что гепарин мне положено колоть только две недели в месяц. Потом стали присылать своего хирурга, чтобы он меня посмотрел. Потом перед каждой выдачей лекарства стали требовать, чтоб я вызывала терапевта.

На деле врач, приходя ко мне домой, редко когда давление смерит, — жалуется Любовь Михайловна. — А приходит он с единственной целью: проверить, живая я или неживая. Мне положено раз в три месяца сдавать кровь на анализы. Для этого нужно сделать заявку в больницу, чтобы пришла медсестра и взяла кровь. А они не приходят вообще. Поэтому приходится идти в «Инвитро» за деньги. И это при том, что я хожу плохо, выйти из дома для меня — непростое событие.

В 2018 году пенсионерка пожаловалась на невыдачу лекарств в прокуратуру. Надзорное ведомство вышло с иском в суд. 28 августа 2018 года Миасский городской суд обязал больницу выдавать Любови Осиповой лекарство в полном объеме. Больница пыталась оспорить это решение, но проиграла и апелляцию.

— После решения апелляционного суда в 2019 году никаких проблем с лекарством не было. Но с начала 2020 года и по сей день, гепарин мне вообще не выдают, — констатирует пенсионерка. Любовь Михайловна написала письмо в Министерство здравоохранения Челябинской области, в котором просила объяснить, почему ей не выдают препарат. В ведомстве ответили: «В первую очередь осуществляется обеспечение лекарствами по основным заявкам медицинских организаций. При наличии финансовых средств производится закуп лекарственных препаратов по дополнительным заявкам медицинских организаций».

Оказалось, что в 2019 году Осипова была в основной заявке нашей больницы. А теперь — попала в дополнительную. Теперь лекарства пенсионерке помогают покупать ее дети. Но и для них 20 000 рублей в месяц — ощутимые деньги.

— Из-за того, что в этом году за три месяца нам не дали ни одной ампулы, мы стали колоть меньшую дозировку. Чтобы хоть что-то ставить. А у мамы есть и другие заболевания, которые тоже требуют лечения: бронхиальная астма, гипертония, артроз, — говорит сын Осиповой Михаил. — При этом мама — федеральный льготник. То есть лекарствами ее должны обеспечивать даже не за счет городского бюджета, а за счет федерального.

Минздрав подтверждает, что не отказывается от предоставления лекарств, но при этом говорит, что горбольница № 4 не делает заявку на это лекарство. Решение суда двух инстанций вообще не исполняется уже на протяжении трех месяцев.

— Я им ничего плохого не делала, чтобы меня ненавидеть, — говорит Любовь Михайловна. — Просто хотят на таких, как я, сэкономить.

Но я не имею права после такой операции лапки свесить и умирать. Потому что человек стоял семь часов надо мной, делал эту операцию, чтобы я жила, для своих детей, для мамы, для внуков.

За комментарием по ситуации Любови Осиповой, «Новая газета» обратилась в пресс-службу Минздрава Челябинской области. Через несколько дней к пенсионерке пришли врачи и принесли лекарство на 2,5 месяца. В тот же день пришли ответы из ведомства и самой больницы.

«Пациентка в 2019 году была обеспечена препаратом в полном объеме. В 2020 году она впервые обратилась к терапевту 14 февраля. По результатам осмотра была составлена заявка в Министерство здравоохранения Челябинской области на покупку препарата для пациентки», — сообщили в миасской горбольнице № 2.

«По дополнительной персонифицированной заявке для обеспечения Осиповой Л.М. в аптечной организации, прикрепленной к ГБУЗ “Городская больница №2” г. Миасс, по федеральной льготной программе в настоящее время имеется в наличии лекарственный препарат МНН Эноксапарин натрия 10 тыс.МЕ анти-ХА/мл 0,6 мл №10, раствор для инъекций, в количестве 23 упаковок. Для получения вышеуказанного лекарственного препарата Осиповой Л.М. необходимо обратиться к лечащему врачу для оформления льготных рецептов по федеральной льготной программе», — написано также в ответе ведомства.

— Нас не оповещали, что нужно обновить заявку, — говорит сын пенсионерки Михаил. — В декабре и январе мама лежала в стационаре, поэтому она не могла физически вызвать на дом терапевта, чтобы составить заявку на лекарство. Кроме того, у моей матери есть заключение флеболога о назначении приема этого лекарства. По информации «Новой», после направления запросов в Минздрав в миасской больнице №2 произошли кадровые изменения: была уволена сотрудница, отвечавшая за обеспечение пенсионерки Осиповой лекарствами.

«Новой газете» известно ее имя. Неизвестно — только ли она виновата в произошедшем.