Что случилось осенью?

Родители маленьких пациентов называют Михаила Каабака «уникальным доктором». Он один из немногих трансплантологов в России, который берется за пересадку почек малышам весом до 10 кг. Для лечения таких пациентов доктор применяет новейшую индукционную схему иммуносупрессии (подавление врожденной способности организма отражать болезни и инфекции. — Е. К.), а для профилактики отторжения трансплантата — препарат «Алемтузумаб». Лекарство разрешено в России офлейбл, то есть по показаниям, не упомянутым в инструкции по применению.

Используемые Каабаком протоколы лечения были признаны международным сообществом трансплантологов одними из лучших. Однако российский Минздрав эту схему официально не утверждает, но и не отвергает.

Несколько лет назад использование «Алемтузумаба» послужило основанием для возбуждения против Каабака уголовного дела о халатности (ч. 2 ст. 293 УК). Главный трансплантолог Минздрава Сергей Готье тогда утверждал, что препарат не включен в международные клинические рекомендации и не проходил в России испытаний на людях. Каабак его слова опровергал, ссылаясь на экспертизу.

Дело против врача до сих пор не закрыто.

За несколько месяцев до этого методика Каабака стала поводом для его увольнения из НЦЗД, где он и его коллега Надежда Бабенко тогда работали на четверть ставки. В прошлом году трансплантологи договорились с Центром о расширении программы по пересадке почек детям с четырех до 40 операций в год и согласились перейти в клинику на полный рабочий день. Но когда Каабак и Бабенко принесли в Центр трудовые книжки для оформления документов, им сообщили об увольнении.

Пациентское сообщество встретило эту новость с ужасом — кроме команды Каабака, никто из медиков делать пересадки маловесным детям сейчас не решается. Родители запустили петицию на Change.org, которая набрала больше 550 тысяч подписей. В ноябре Каабака и Бабенко восстановили. Но скандал на этом не закончился.

Что происходит сейчас?

31 марта Михаил Каабак сообщил «Новой газете», что руководство НЦЗД в одностороннем порядке расторгло договор с его коллегой Ариной Трофимовой, специалистом по диализу. Несколько месяцев назад ее взяли в Центр на испытательный срок. В конце прошлой недели Трофимовой объявили, что она его не прошла, поскольку не выполнила рекомендации заведующей.

Доктора отмечают, что сама заведующая диализ детям не делала. По словам родителей пациентов, Трофимовой «удалось стабилизировать многих детей». Врач также неоднократно и открыто обращала внимание руководства НЦЗД на нарушения в диализном зале, в том числе на просроченные диализаторы (высокотехнологичные фильтры, которые отделяют очищаемую кровь от очищающего раствора. — Е. К.). Видеоподтверждения есть в распоряжении редакции.

Несколько дней назад об увольнении сообщили Надежде Бабенко. Формальная причина — нарушение трудовой дисциплины. «Я действительно однажды передала свой ключ из НЦЗД супругу, который вместе с Михаилом Михайловичем пришел в кабинет, чтобы взять мои личные вещи. В этот момент я плохо себя чувствовала. Я понимаю, что это страшнейшее нарушение трудового законодательства, и готова за него ответить», — объяснила Бабенко в разговоре с «Новой».

Сам Михаил Каабак пока на рабочем месте. «Я просил директора уволить и меня, но он сказал, что этого сделать нельзя. Видимо, потому что у меня статус «священной коровы» после осенних событий», — отметил трансплантолог.

Пациентское сообщество также связывало попытку уволить врачей с прошлогодним скандалом. «Сотрудники Центра нас ненавидят и постоянно травят. Мы уже не выдерживаем, — рассказала «Новой» Марина Десятская, чей сын является подопечным Каабака. —

Нас стали подлавливать в коридорах, говорят: «У вас плохой врач. Он занимается преступными вещами». Но когда их просишь показать заключение, в котором написано, что Каабак делает что-то плохое и мы должны пойти в другой центр, никто ничего не дает».

Еще одной причиной для недовольства со стороны руководства Центра, как говорят родители, могла стать попытка Каабака добиться изменений в системе распределения трупных органов. «Каабак является руководителем большой детской программы трансплантации органов. И он, как никто другой, понимает, что успех трансплантологии — в прозрачности результатов и распределения органов. Именно это позволит нам развиваться», — подтвердила Бабенко.

В самом Центре информацию об увольнении врачей назвали несоответствующей действительности. Алексей Кузнецов, помощник министра здравоохранения Михаила Мурашко, заявил, что «трансплантологи работают в соответствии с трудовыми договорами». При этом пациентское сообщество опубликовало уведомление Трофимовой о расторжении трудового договора со 2 апреля. Михаил Каабак в разговоре с «Новой» добавил, что никакого документального опровержения он не получал.

1 апреля с пациентами связался главный трансплантолог Минздрава Сергей Готье и пообещал всяческое содействие в ситуации с увольнением врачей. По информации «Новой», руководство НЦЗД на словах разрешило Трофимовой и Бабенко продолжить работу.

Что станет с пациентами?

30 марта директор НЦЗД Андрей Фисенко распорядился прекратить плановую госпитализацию пациентов во всех отделениях в связи с пандемией коронавируса COVID-19 (соответствующий документ имеется в редакции «Новой»). Он также поручил в течение следующих двух суток выписать больных, не требующих наблюдения и лечения в условиях стационара, и направить их по месту жительства. Остальных пациентов было решено перевести в подразделения главного корпуса, а в освободившемся — открыть инфекционный блок, куда будут принимать детей с коронавирусом. В приказе не говорилось, куда должны быть переведены подопечные из отдела заместительной почечной недостаточности доктора Каабака.

«Отделения нигде нет в списках. Наших детей сейчас просто выгоняют на улицу. Кого-то раскидывают по больницам. Всех отправляют в свободное плавание без команды врачей», — сказала Марина Десятская.

По словам Каабака, семерых детей докторам пришлось выписать до завершения их реабилитационной программы в полном объеме. Четверо пациентов, скорее всего, также отправятся домой. А еще четверо нуждаются в стационарном лечении на протяжении нескольких недель.

«Среди этих детей — один из выживших сахалинских близнецов. Рома погиб в декабре, а Виталик жив, ему сделали пересадку почки две недели назад. Он тоже один из тех, кто из-за этих тревожных обстоятельств не сможет завершить свою реабилитационную программу в полном объеме, — рассказал Каабак. — Мы не можем найти для детей койки в других клиниках, потому что это непросто кровать: это еще и команда врачей, которая должна их сопровождать».

Всего под наблюдением Каабака находится около 300 пациентов. Как сейчас будут проходить их консультации и будущие трансплантации — неясно. Жительница Сочи Виктория Панкевич рассказала, что операция ее сыну Ване должна состояться через полтора месяца, но сейчас она оказалась под вопросом:

— Моему сыну 1 год и 4 месяца. Он очень маленький и весит 7 кг. Доктор Каабак дал нам рекомендации, сейчас мы доделываем прививки и в принципе готовы ехать на пересадку. Но ситуация осложнилась из-за увольнений. Ни Центр имени Шумакова, ни РДКБ нас не берут, потому что мы маловесные. Как бы мы ни старались, набрать килограммы не получается. Поэтому у нас нет выбора — есть только Михаил Михайлович и его команда. Надежда только на них.