Большой срок за «оправдание» действий Жлобицкого также получил житель Сочи Александр Соколов: Северо-Кавказский окружной военный суд приговорил сочинца к 2,5 г. колонии, а также запретил пользоваться интернетом на три года. Приговор вступил в силу в августе 2019 года. Поводом для возбуждения дела стали шесть комментариев в соцсетях под постами о взрыве в архангельском УФСБ. Больше подробностей о деле и судьбе Александра нет, известно, что лингвистическая экспертиза подтвердила наличие в текстах высказываний, оправдывающих терроризм.

Месяцем раньше, в июле 2019 года, Самарский гарнизонный военный суд приговорил жителя Тольятти Александра Довыденкова к году колонии общего режима за твит схожего содержания. В публикации Довыденков похвалил Жлобицкого, а также написал: «ФСБ сосатб».

Уголовное дело по части 2 статьи 205.2 УК против него возбудили 14 февраля 2019 года, в начале марта суд поместил Довыденкова под домашний арест. Так как Довыденков свою вину признал, суд рассматривал его дело в особом порядке без исследования доказательств и допроса свидетелей. Ранее Александра уже привлекали к административной ответственности по «экстремистской статье» — 20.29 КоАП («Массовое распространение экстремистских материалов») за публикацию в своем твиттере ролика о манифесте «Единой России» 2002 года.

Часть дел о комментариях про Михаила Жлобицкого заканчивается не лишением свободы, а назначением штрафов. Последний кейс случился с анархисткой Екатериной Мурановой (сейчас Павлюченя. — Д. К.) из Медвежьегорска (Карелия). В конце декабря прошлого года 2-й Западный военный окружной суд назначил ей 350 тысяч рублей штрафа (сумму уже собрал проект «Правозащита Открытки»).

Уголовное дело против Мурановой возбудили в марте 2019 года из-за комментария в «ВКонтакте» к посту об архангельском смертнике. Женщину обвинили в том, что она дала Жлобицкому характеристику, признанную оправданием терроризма.

Впоследствии комментарий был удален, а Муранову судили за то, что она разместила на своей странице в социальной сети материал о подрывнике (сама обвиняемая этот текст не писала и его автора не знает). При этом долгое время уголовным делом анархистки не занимались, весной ее внесли список террористов и экстремистов Росфинмониторинга и заблокировали все счета. В качестве меры пресечения у женщины была подписка о невыезде.

Судебный процесс против Мурановой прошел с 23 по 25 декабря в здании Верховного суда Республики Карелия (там провели выездные заседания Московского военного суда). В последнем слове анархистка говорила, что у нее не было «даже мысли» о том, что текст на ее странице станет причиной судебных разбирательств.

По делу об оправдании теракта в Архангельске штраф также получил анархист Вячеслав Лукичев.

В марте прошлого года Московский окружной военный суд в Калининграде назначил Лукичеву 300 тыс. рублей штрафа за публикацию в телеграм-канале «Прометей». В посте был размещен скриншот предсмертного письма 17-летнего Михаила Жлобицкого с подписью Лукичева, признанной оправданием терроризма (адвокат Мария Бонцлер утверждает, что дальше в посте шло пояснение, почему повторять действия Жлобицкого не стоит).

Анархиста задержали 4 ноября 2018 года в Калининграде вместе с двумя знакомыми девушками. Позже, чтобы на них не завели уголовное дело, Лукичев написал явку с повинной и сказал, что пост разместил сам. Через два дня суд поместил его в СИЗО. После задержания адвокат Бонцлер сообщала, что во время 36-часового допроса ее подзащитного пытали, в частности шесть полицейских избили Лукичева так, «чтобы не было следов». Из-под стражи анархиста отпустили только через четыре с половиной месяца в зале суда после оглашения приговора.

По «делу анархиста Лукичева» правозащитный центр «Мемориал» подал две жалобы в ЕСПЧ: на незаконный арест и по существу дела. Последнюю из них отправили в конце декабря прошлого года. Как сообщала адвокат Лукичева Мария Бонцлер, жалобу на незаконный арест уже приняли к рассмотрению. Решения по ним еще нет.

Несмотря на то, что теракт в Архангельске произошел осенью 2018 года, до суда дошли еще не все дела. Сейчас на доследовании находится дело журналистки «Эха Москвы в Пскове» Светланы Прокопьевой.

Женщину обвинили в оправдании терроризма в феврале 2019 года после того, как она проанализировала причины поступка Михаила Жлобицкого в эфире на «Эхе Москвы в Пскове» и в колонке на сайте «Псковская лента новостей». В июне срок следствия продлили, а в июле заблокировали все счета. Следственный комитет предъявил журналистке обвинение (ч. 2 ст. 205.2 УК) в сентябре 2019 года. После этого в Москве, Петербурге и Пскове прошли одиночные пикеты в поддержку журналиста. 1 октября, в день рождения Светланы Прокопьевой, «Новая газета» и десятки других СМИ опубликовали у себя колонку журналистки «Семь лет за две страницы текста».

«Я не признаю вину и считаю свое уголовное дело банальной местью обиженных силовиков. В том тексте я возложила на них самих ответственность за архангельский взрыв. Я написала о том, что репрессивное государство дождалось ответной реакции», — писала Прокопьева. Позже Совет по правам человека при президенте России направил письмо прокурору Псковской области Сергею Белову, в котором потребовал прекратить преследование Прокопьевой. 24 января прокуратура вернула уголовное дело на доследование. Новую лингвистическую экспертизу по делу Прокопьевой будут проводить в Хакасии, так как в европейской части России дело вызвало общественный резонанс. В конце января следствие по делу Прокопьевой продлили до 24 марта 2020 года.

До семи лет колонии грозит и 52-летней активистке КПРФ Надежде Ромасенко из Вытегры Вологодской области. Как и многие другие фигуранты аналогичных дел, она репостнула себе на стену в «ВКонтакте» пост с последним сообщением Жлобицкого и комментарием, признанным оправданием терроризма.

Женщина не отрицает, что писала комментарий, но говорит, что делала это не на своей странице, а в одной из групп. Как публикация оказалось на ее странице, Надежда не знает, впоследствии женщина ее удалила. О возбуждении уголовного дела Ромасенко узнала, когда 20 ноября 2018 года к ней домой пришли с обыском и забрали всю технику. По словам полицейских, в полицию якобы поступило сообщение, что активистка одобрила теракт в Архангельске. Уже в отделении женщину допросили под протокол и показали скриншот ее страницы в социальной сети. Как рассказывала женщина проекту «ОВД-Инфо», в такой ситуации она оказалась впервые и в целом терроризм осуждает.

По статье об оправдании терроризма проходит также 68-летний Александр Коваленко. Как полагает «Медиазона», причиной возбуждения дела стал пост в «ВКонтакте» от 9 декабря 2018 года, где мужчина под никнеймом Stalinsky Sokol дает подростку характеристику, признанную оправданием терроризма. Полиция задержала Коваленко в ноябре 2019 года, 23 числа этого месяца он был помещен под домашний арест. Приморский суд Петербурга отказался продлевать пенсионеру домашний арест.

В конце декабря прошлого года Следственный комитет прекратил уголовное преследование экоактивистки из Челябинска Галины Гориной. Поводом для уголовного преследования по статье об оправдании терроризма стал репост новости в «ВКонтакте» о самоподрыве Михаила Жлобицкого с подписью «Гибнут наши дети» (изначально женщина и ее муж думали, что дело возбуждено из-за картинки с «рабами на галерах» и стихотворения «Последние пожелания Иванам» — стихотворение признано экстремистским как возбуждающее ненависть в российскому народу). Летом прошлого года дома у экоактивистки прошел обыск, во время которого у Гориной и ее мужа изъяли всю технику — телефоны, флешки, жесткие диски. Через полгода уголовное преследование прекратили, потому что не было установлено наличие у экоактивистки умысла на преступление, «поскольку Горина Г.М., не являясь автором публикации, свое отношение к данному событию в виде дополнительных комментариев не выражает».

Поводом для возбуждения уголовного дела становятся не только комментарии и репосты в социальных сетях. Водителя Павла Зломнова обвинили в оправдании терроризма за чтение стихов об архангельском подрывнике. При этом читал он их своим сокамерникам, пока находился в СИЗО по обвинению в нелегальной продаже оружия (часть 2 статьи 222 УК). В основе дела лежат показания заключенных, но сам Павел утверждал, что никому стихотворение не декламировал. Его адвокат и брат Михаил Зломнов добавляет, что свидетели, которые проходят по делу Зломнова, сотрудничали с администрацией СИЗО.

Павла Зломнова задержали в январе 2018 года по 222-й статье. Родственники рассказали, что сотрудники ФСБ при задержании Павла якобы «прыгали по нему, отбили почки, голову, руку». Дело в суд так и не было передано, через год его отпустили из СИЗО, потому что его срок пребывания под стражей истек. Сразу же после этого Зломнова обвинили в оправдании терроризма и повторно арестовали. В апреле прошлого года Ленинградский областной суд перевел Павла Зломнова из СИЗО под домашний арест. Перед началом рассмотрения дела в суде в сентябре прошлого года обвиняемый пропал из-под домашнего ареста. 26 августа он не явился в суд, где ему изменили меру пресечения на арест. После пропажи обвиняемого в квартире и на даче у его родственников прошли обыски. Где сейчас находится Павел Зломнов, неизвестно.

Имена не всех фигурантов дел по оправданию теракта в архангельском УФСБ можно назвать. К примеру, до сих пор неизвестно имя жителя поселка Шушенское Красноярского края, хотя издание «Тайга.Инфо» предполагает, что 25-летнего подозреваемого зовут Сергей Сизых. Его фамилия есть в «списке террористов и экстремистов» Росфинмониторинга, куда он попал сразу после задержания 25 июля 2019 года. По версии силовиков, житель поселка Шушенское «создал аккаунт, используя имя одного из известных террористов, и разместил на его ресурсах сообщение о совершенном ранее в Архангельской области террористическом акте. В комментариях к данной информации он поддержал совершенное преступление, называя его организатора героем».

Последним обвинения по части 2 статьи 205.2 предъявили жителю города Коряжмы Архангельской области Олегу Немцеву. О возбуждении дела стало известно еще в сентябре 2019 года: тогда у мужчины прошел обыск, также его допросили (без присутствия адвоката). В результате обыска у отца четверых детей изъяли два планшета, компьютер и три телефона, один из которых принадлежал жене Немцева. Все события происходили спустя год после того, как он оставил в «ВКонтакте» в группе «Сплетник Коряжмы» комментарий об архангельском подростке. Обвинение Немцеву предъявили 26 февраля 2020 года. В заключение следователь указал, что Немцев «публично заявил о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании…», а также действовал «по мотивам социальной розни в отношении группы лиц по признаку принадлежности к власти и правоохранительным органам».

— Такое количество дел по части 2 статьи 205.2 УК после взрыва в архангельском УФСБ появилось от испуга. Это превентивная мера, чтобы такого больше не повторилось. Они даже не посмотрели, что статья антитеррористическая. Проблемы возникают с тем, что эта статья очень жесткая. Здесь запрещено применять условный срок, запрещено давать наказание ниже минимального предела. Поэтому получается, что наказание — либо штраф, либо пять лет тюрьмы или больше. Во-вторых, эти дела может рассматривать только окружной военный суд. У нас это Московский гарнизонный военный суд в составе трех военных судей. Надо понимать, что это особые суды и особые судьи.

Если конкретно обращаться к делу Вячеслава Лукичева, сложности возникли с тем, что лингвистическая экспертиза была проведена без уведомления, поэтому у нас не было возможности дать своих экспертов. Мы нанимали экспертов, которые проводили экспертизу, но так как их нанимала защита, суд их не принял, хотя она показала, что никакого оправдания терроризма у Лукичева нет.

Статья об оправдании терроризма начала массово расходиться после частичной декриминализации 282-й статьи УК России (о возбуждении ненависти или вражды). Например, сейчас я веду несколько других дел по статье об оправдании, которые связаны с чеченской войной и Бесланом. Опасность части 2 статьи 205.2 УК России связана с тем, что ребят, которые по ней проходят, сразу же вносят в реестр, то есть закрывают им все счета и шансы на дальнейшую жизнь, в том числе их не берут на работу.