О самом Владе Гресько известно немного. Согласно материалам, находящимся в распоряжении редакции, он родился 11 апреля 1995 года, учился в пензенской гимназии № 42, выпускник факультета приборостроения, информационных технологий и электроники ПГУ, защитил диплом на тему «Практикум для анализа уязвимостей криптографических протоколов». В Пензе его часто видели в «околофутбольной» тусовке, известен как сторонник неонацистских взглядов, на допросах в ФСБ в протоколах указывал номер телефона, последние четыре цифры которого оканчивались на 14 88 (зашифрованный код ультраправых скинхедов, используемый в качестве приветствия — прим. ред.).

Не

В декабре 2013 года Гресько познакомился с 21-летним жителем Заречного Пензенской области Вадимом Кондратьевым, когда они вместе играли в любительской команде по регби. Почти сразу нашли общую тему для общения — страйкбол и увлечение оружием. Гресько стал активно проявлять себя, когда узнал, что Кондратьев с друзьями организовали страйкбольную команду «Партизаны Чернолесья». Охотно присоединился к ним и начал посещать игры, тренировки и вылазки в лес с отдыхом у костра.

«У нас был клуб, в котором с самого детства занимались мой сын, его одноклассники и знакомые, — рассказал «Новой» отец Кондратьева Вадим Вадимович. — Когда они подросли, занялись страйкболом, я дал им основы ориентирования, азы альпинизма и прочие «бойскаутские мелочи».

Кондратьев-старший вспоминает, что у Гресько была специфическая манера общения — «как у хорошего полицейского»: вежливый, внимательный и уважительный, не давал поводов «отшить или послать». У Гресько с отцом и сыном Кондратьевыми были доверительные отношения, он советовался с ними по приобретению охотничьего карабина, вместе, бывало, ездили пострелять в лес по мишеням.

Периодически в разговорах с Гресько проскальзывали подозрительные моменты:

«Я слышал, что он участвовал в околофутбольных тусовках, обсуждал с ребятами правые темы и ролики из интернета, но я расценил это как определенное молодежное любопытство и тягу брутальности. Мы в клубе отрицательно относились к подобным «молодежностям», я был уверен, что в общении с мальчишками на занятиях страйкболом и в походах все эти «бойцовские» увлечения у Гресько пройдут», — вспоминает отец Кондратьева.

В октябре 2015 года в квартиру Кондратьевых нагрянули силовики с обыском. Изначально искали «экстремизм». Главу семейства подозревали, что он якобы с участником другой страйкбольной команды — «Партизаны Череповецка» — Максимом Арослановым готовил нападения по признакам межнациональной розни. В том же году против жителей Череповецка Аросланова и его подельника Игоря Базанова завели дело по обвинению в организации экстремистского сообщества, незаконном хранении оружия и побоях. По версии следствия, в сообщество входили молодые люди, которые «негативно относились к представителям других национальностей, пьяным и бомжам». В августе 2016 года суд приговорил Максима Аросланова к 4 годам общего режима, а Базанова — к 3 годам лишения свободы за хранение нелегального оружия и причинение тяжкого вреда здоровью, сняв с них обвинение в создании экстремистского сообщества.

Во время следствия над «череповецкими» ФСБ стала активно шерстить и других «партизан». В поле зрения попали зареченские «Партизаны Чернолесья». В итоге «экстремизма» в изъятых у них компьютерах и телефонах не нашли, зато в квартире и гараже Кондратьевых обнаружили нелегальное оружие. На отца и сына завели уголовное дело по ч. 2 ст. 222 УК РФ («Незаконное хранение оружия в составе группы лиц»), а Кондратьеву-старшему еще вменили ч. 1 ст. 222.1 УК РФ («Незаконное хранение взрывчатых веществ»).

В ходе обыска у Кондратьевых изъяли пистолет конструкции Браунинга «Хай Пауер», модель 1935 года, револьвер ARMINIUS, модель HW3, пистолет Reck, модель Perfecta 8000, пистолет «Блеф» на базе револьвера наган, пистолет браунинг, а также два страйкбольных гранатомета, три малокалиберных винтовки, два револьвера, три пистолета и около 1000 патронов различного калибра. Вместе с этим нашли два минных взрывателя УЗРГМ и пять боевых гранат РГД-5.

Согласно обвинению, глава семейства с января 1985 года незаконным путем неоднократно приобретал у неустановленных следствием лиц различные модели огнестрельного гладкоствольного, нарезного, пневматического и газового оружия. Пневматическое и газовое оружие Кондратьев-старший самостоятельно переделывал в огнестрельное. С января 2009-го по октябрь 2015 года незаконные действия совершал совместно с сыном, «имея умысел на сбор оружия и боеприпасов с целью их применения в случае необходимости по своему усмотрению».

Кондратьев-старший объяснил, что он действительно интересуется оружейной темой, в том числе подбирал оружие и для самообороны: «Времена были неспокойные, надо было иметь что-то для защиты себя и семьи». В 80-е годы он создавал пиротехнические шоу на фестивалях и концертах знакомых рок-музыкантов.

«Такое «запутанное» дело, как у «банды Кондратьевых», даже сельский участковый раскроет за две недели, а мое дело расследовал целый следственный отдел УФСБ в течение 9 месяцев, — сетует Кондратьев-старший. — Тем более что мне скрывать было абсолютно нечего. Ну, нашли и нашли, виноват, нарушил существующий закон, сожалею и готов был понести наказание».

После обысков и допроса Кондратьева-старшего отправили в ИВС, а сына после полуночи выпустили под подписку о невыезде. В СИЗО старший Кондратьев находился полгода. Он согласился полностью признать вину. Только его сын стоял на своем и не стал соглашаться с предъявленным ему обвинением.

Примечательно, что у Влада Гресько, единственного из всех «Партизан Чернолесья», обыска не было. Он по делу проходил как свидетель и принял активное участие в следствии, в частности, смог опознать нелегальное оружие, которое вменялось Кондратьеву-младшему.

В своих показаниях 21 января 2016 года Гресько указал, что сын Кондратьева ему рассказал, что отец собирал оружие для того, чтобы «вооружить их в случае наступления чрезвычайной ситуации, связанной с разгулом преступности, это называлось БП (большие происшествия), например, такие, как события на Украине и разрастание террористической активности ИГИЛ, запрещенной в России».

«Все наши тренировки игры в страйкбол, фехтование ножом, штурмовой альпинизм можно считать подготовкой к БП. Так, я считаю, в подготовку к БП входила игра в страйкбол, где мы изучали тактику ведения огня, наступления, штурма зданий. Капитаном команды был Кондратьев-младший, его отец только организовывал игры, придумывал сценарии, находил полигоны, собирал другие команды для участия, сам редко принимал участие», — говорил Гресько на следствии.

Очередная встреча сына Кондратьева с Гресько состоялась в парке Белинского, где тот продолжал расспрашивать про оружие. Все эти разговоры скрытно записывались, и потом эти аудиофайлы, собственно, стали главным вещдоком в деле.

«В день обыска приехал домой в 4 утра, а в 6 часов мне, спящему, уже заламывали руки сотрудники ФСБ. Когда мама закричала: «Вы что делаете!», меня отпустили и сказали одеваться. Оделся, вышел и увидел отца в наручниках. Понял, что за ним пришли. Нелегальное оружие увидел только на обыске. Мог рассмотреть, так как оно лежало на фотографировании и при мне упаковывалось. Потом видел эти снимки в деле <…> В разговорах с друзьями даже не предполагал, что нас записывают, говорил им, что не хранил ничего и ничего не знал», — подчеркивал в прениях на суде Кондратьев-младший.

Из протокола допроса за 21 января 2016 года. Следователь дает прослушать Гресько запись, сделанную незадолго до обыска «Партизан Чернолесья» (телефонный разговор):

«В конкретном разговоре мы говорили про патрон девять на девятнадцать от охотничьего карабина Сайга, потому что Вадим планировал покупать указанный карабин. Кондратьев согласился с моей идеей, но потом исправил ответ. Данную идею я говорил несерьезно», — объяснял Гресько следователю УФСБ по Пензенской области Матюхину (также входил в следственную группу по делу «Сети» — прим. ред.).

Еще один протокол допроса за 2 июня 2016 года: запись и комментарии.

«В данном разговоре, — пояснил Гресько на следствии, — мы обсуждаем найденное оружие и боеприпасы у Кондратьевых <…> Вадим говорил о патронах, которые его отцу достались от умершего родственника, пистолете браунинг «Хай Пауер», страйкбольный образец которого Вадим приобрел по совету отца, мелкокалиберных винтовках и гранате <…> также в разговоре Федосеев упоминает Сергея, это говорится о Тамбовцеве, капитане страйкбольной команды «Щит». Когда Федосеев сказал «замариновать», я понял, что Кондратьевы хотели спрятать оружие, но когда и где, мне неизвестно».

«Причин стрелять из чего-либо чужого, имея свое легальное оружие, не имею.

Почти из всего оружия, которое было у отца, стрелял на стрельбище — это не запрещено законом, потому что оружие легальное. Про оружие, лежащее под моей кроватью, я не знал, так как въехал в комнату родителей, где и под кроватью, и в шкафах, и в столе оставались их вещи. Что там хранилось, я не знал, да и интересоваться не хотел — в чужие вещи не лажу», — пояснил Кондратьев-младший в суде.

Как считает его отец, фээсбэшникам Гресько нужен был, чтобы закрепить обвинение в хранении и ношении незаконного оружия в составе группы лиц. «Причем у нас в доме изъяли мое оружие, и отпечатков сына там не было, — сокрушается глава семейства. — Я всю жизнь путешествовал и ходил в походы с подопечными, иногда были очень непростые ситуации со шпаной. С оружием было спокойней, я мог обеспечить безопасность. Про «вооружать кого-то» — это полный маразм».

Незадолго до завершения следствия Кондратьев-старший встречался с Гресько, пытался проверить свои подозрения насчет его роли в формировании доказательств против сына.

[object HTMLElement]

После этого разговора, как заметил Кондратьев-старший, следствие подкорректировало некоторые протоколы с показаниями и опознания в аспектах, которые он обсуждал с Гресько. Но этот маневр не помог ФСБ закрепить обвинение в суде в той части, где отец с сыном находились в сговоре и действовали совместно. Не помогли и показания Гресько, которые он дал против Кондратьевых. Во время прений сторон прокуратура просила смягчить обвинение, переквалифицировав с части 2 на часть 1 ст. 222 УК РФ.

18 октября 2016 года Зареченский городской суд Пензенской области ожидаемо вынес обвинительный приговор. Судья Ольга Шарапова согласилась с позицией гособвинения и не нашла подтверждения, что преступление было совершено в составе группы. Кондратьева-старшего осудили по ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 222.1 УК на 2 года лишения свободы условно с испытательным сроком на 1 год, а его сына приговорили к ограничению свободы на 1 год по ч. 1 ст. 222 УК. Кондратьевы не стали обжаловать приговор.

Он не подозревал, что семья Кондратьевых знала о его роли. «Стукача лучше держать поближе к себе, чтобы контролировать», — полагал Кондратьев-старший, когда периодически встречался с Гресько после приговора. Но когда узнал, что он продолжил свою «деятельность» уже в деле «Сети», разорвал с ним любые контакты.

«Когда такая «грязь» выходит за рамки одного дела, то рациональней полностью изолировать свой круг от потенциальной опасности, — добавил Кондратьев-старший. — Я не хочу, чтобы мои друзья и знакомые страдали ради чьей-то выгоды. Страйкболистов у нас много, если из каждой команды начнут «клеить» преступников — будет совсем несправедливо и печально».

Гресько-Добровольский-Кабанов

В деле «Сети» Гресько засветился осенью 2016 года, когда в социальной сети «ВКонтакте» начал переписываться с Ильей Шакурским. Ему он представился по имени Влад Добровольский. В своем заявлении Шакурский описывает Гресько как молодого человека среднего роста, с бородой, крепкого телосложения.

«Влад давал мне необходимую информацию про готовящиеся нападения неонацистов на мероприятия антифашистов. По его словам, он делал это из-за личной обиды на пензенских нацистов. Также он сообщил мне, что некоторые неонацисты поддерживают тесные отношения с сотрудниками отдела по борьбе с экстремизмом, которые в свою очередь не препятствуют организации мероприятий неонацистов», — говорил в своем заявлении Шакурский.

Несмотря на то, что еще до начала процесса подсудимые его опознали как Влада Гресько, в суде он будет настаивать, что не внедрялся в антифашистскую среду по заданию спецслужб, а его самого просто вызвали на допрос. Причем допрашивали его спустя полгода после возбуждения уголовного дела, когда в деле уже были показания всех обвиняемых и свидетелей. Гресько появляется в ФСБ и просит скрыть его имя в деле. «Угроз не поступало, но я все равно опасаюсь. <…> Они [участники «Сети»] говорили о страшных вещах, что будут убивать полицейских», — пояснил «Кабанов» причину «секретности».

На судебном процессе по делу «Сети» Гресько-Кабанов рассказал, что начал общение с Шакурским, когда искал себе команду по страйкболу, совместно они провести несколько тренировок. На одной из них Гресько показал свое огнестрельное оружие «Вепрь», отметил Шакурский.

В суде Кабанов изящно выполнил роль секретного свидетеля, давал показания строго по протоколу, «вплоть до запятых», заметили адвокаты фигурантов «Сети».

«Примерно летом 2016 года в сети Интернет я познакомился с парнем по прозвищу Спайк (прозвище Шакурского. —прим. ред.), с которым у нас завязалось общение. Мне был ранее он известен героем нашумевшего видео, размещенного на YouTube (где к Шакурскому пристают местные нацисты. — прим. ред.). Я сам увлекаюсь страйкболом, постоянно тренируюсь для поддержания себя в спортивной форме», — свидетель дословно пересказал протокол допроса за 12 апреля 2018 года.

Как утверждает Шакурский, «Добровольский» сам заводил разговоры на провокационные темы, агитировал за переход к решительным действиям против правоохранительных органов и «прогнившей системы», но, когда беседа зашла о том, как сделать бомбу, Шакурский прекратил общение. Естественно, Гресько в суде дал полностью противоположные показания.

«Моей целью было войти к нему в доверие, чтобы узнать больше информации о неонацистах. С Владом я встречался редко, несмотря на его постоянные просьбы о встрече. Общение с ним не было для меня приоритетным. На последней встрече летом 2017 года он начал говорить мне о его желании переходить к радикальным действиям и попробовать сделать взрывное устройство. Я посчитал его сумасшедшим фанатиком и прекратил с ним общение, игнорируя его звонки», — отметил Шакурский.

Все встречи с Шакурским Гресько тайно записывал, и эти материалы стали одним из доказательств обвинения. После вопроса адвокатов в суде, как эти файлы попали в руки ФСБ, электронный голос Кабанова явно задрожал, но он ничего вразумительного не смог сказать и продолжал отрицать, что он агент спецслужб. Во время разбирательства в суде эксперты заявили, что эти аудиозаписи имеют признаки монтажа. Подавляющее большинство фонограмм не являются оригинальными. «А их неоригинальность — это один из признаков модификации, монтажа», — заметил в своем заключении фоновидеоскопист Герман Зубов.

Шакурский также вел запись своих разговоров с Добровольским на смартфон и хранил файлы с их перепиской на своем компьютере. В апреле 2018 года он подавал заявление на имя старшего следователя пензенского УФСБ Валерия Токарева о том, что Добровольский провоцировал его на радикальные действия.

Судьи Приволжского окружного военного суда тоже ничего не стали проверять. Они использовали показания Кабанова и его аудиозаписи в качестве допустимых доказательств, собственно, эти сведения и легли в основу приговора.

* «Сеть» — организация, признанная террористической и запрещенная в России.