— Говорить о том, что акции солидарности начались в 2019 году, не совсем точно. До этого были марши фермеров [2017 год], забастовки врачей. Ничего нового в этом нет. Изменились формы организации: коллективные обращения и подписи стали появляться чаще и приобрели большее значение. Кроме того, раньше протесты происходили по жизненным показаниям. К примеру, начинали выступать врачи, доведенные до нищеты. В случае [солидарности вокруг «московского дела» и дела «Сети» (запрещенная в РФ террористическая организация — прим. ред.)] протесты носят общественный характер.

Профессиональная солидарность сегодня — это солидарность наиболее образованных и информированных групп, чего раньше не было. К тому же это выражение мнений сообществ, озабоченных общими проблемами.

Объединение «по цеху» началось в прошлом году. Старт — дело журналиста Ивана Голунова и консолидация журналистов, которые начали выступать, потому что было затронуто их право на профессиональную деятельность. Благодаря тому, что это было движение журналистов, протест сразу же вышел на очень широкий уровень. Это дало эффект, а впоследствии и уверенность другим профессиональным группам, что можно что-то сделать.

Причастность к медиа также помогла запустить процесс [консолидации] в провинции, хоть и с затухающим эффектом. В целом пик протестной активности в регионах был ближе к осени 2018 года (в октябре 2018 года Владимир Путин подписал закон о пенсионной реформе.— Ред.), после чего ее смогли сбить полицейскими мерами. При этом в провинции мы всегда слышим о локальных акциях протеста, но они не выходят за пределы своего района. Это не позволяет возникнуть общему, консолидированному протестному движению. Хотя локальных бунтов все время много, они быстро гасятся.

В Москве протестные настроения сильнее по нескольким причинам. Во-первых, Москва — самый образованный город. Здесь сильнее концентрация не только финансового, но и социально-культурного капитала, из-за чего люди острее ощущают ущемление собственного достоинства. Во-вторых, в Москве слабее зависимость от государства, здесь больше развит частный сектор экономики. В-третьих, в Москве более сложная сеть общественных организаций, которая позволяет обеспечить поддержку любой акции. Если вы выйдете в провинции с плакатом на площадь, ваш голос никто не услышит и не подхватит.

Люди продолжают объединяться по профессиональным сообществам, потому что по этому признаку чаще всего построены социальные сети. Лучше всего мы знаем наших коллег по работе, им мы доверяем. Такая консолидация происходит, когда гражданское общество плохо развито. В западных странах цеховая солидарность совершенно нормальна.

Западные страны — это демократия, это правовые государства. Мы все никак не вылезем из советского тоталитаризма.