В прошлом году объем благотворительных пожертвований в США побил очередной рекорд, составив $427 млрд. Два миллиардера пожертвовали более $1 млрд каждый, более десяти крупнейших предпринимателей взяли на себя обязательства на сотни миллионов долларов. В июле 2019 г. Уоррен Баффет сделал крупнейшее пожертвование в своей жизни: акции его компаний на $3,6 млрд были переданы Фонду Билла и Мелинды Гейтс, Фонду Сьюзан Томпсон Баффет (по имени покойной первой жены) и фондам, которыми руководят трое его детей. По оценкам Forbes, за свою жизнь Баффет пожертвовал более $38 млрд.

Десять лет назад «оракул из Омахи», как называют одного из богатейших людей на планете, который до сих пор живет в купленном в 1958 году за $31,5 тыс. доме, обедает в Макдоналдс и ездит на стареньком Chevrolet, вместе с основателем Microsoft Биллом Гейтсом запустил кампанию Giving Pledge. Они призвали таких же, как они, миллиардеров отдать больше половины своего состояния на благотворительность. К маю 2019 г. 204 миллиардера из 23 стран присоединились к кампании, в списке филантропов - Майкл Блумберг, Джордж Лукас, Дэвид Рокфеллер, Марк Цукерберг и другие. Джефф Безос остался единственным из пяти богатейших американцев, который проигнорировал душевный порыв собратьев по цеху.

В России в 2019 г. количество средств, поступивших на различные благотворительные проекты, также перелило за 400 млрд, но уже рублей.

Причем львиную долю этого бюджета составляют пожертвования от государства и подконтрольных ему корпораций. Так, Сбербанк ежегодно тратит на благотворительность в среднем 4 млрд рублей. Что касается представителей частного капитала, то они не спешат расставаться с тем, что «нажито непосильным трудом».

Как и в любом правиле, здесь есть достойные уважения исключения. Серьезные суммы через свои фонды выделяют такие известные меценаты, как Михаил Гуцериев, Геннадий Тимченко, Алишер Усманов, Виктор Вексельберг. Но они погоды не делают.

Например, Андрей Бородин в 2018 г. выделил фонду «Добросердие», который он в бытность топ-менеджером «Банка Москвы» учредил вместе с женой Татьяной Корсаковой для помощи детям с ДЦП, аж целых 9 млн рублей, т.е. $150 тыс. Это при том, что из вверенного ему Лужковым городского банка пропало более $3 млрд, а за поместье в Англии, некогда принадлежавшее принцу Чарльзу, скромный финансист после бегства из России заплатил 130 млн фунтов. Подозреваю, что налоги и «коммуналка» по нынешнему месту жительства «борца с режимом» обходятся ему дороже, чем помощь больным детям.

Конечно, мне могут возразить, что Америка — страна миллионеров. В Соединенных Штатах проживает около 12 млн человек, чьи активы составляют более $1 млн (их называют HNWI - High Net Worth Individuals, «люди с высоким личным состоянием»).

В России, согласно докладу World Wealth Report, HNWI составляют около 200 тысяч, т.е. в 60 раз меньше — в полном соответствии с текущим курсом обмена валют. Однако если взять соотношение числа миллиардеров, то здесь разброс не такой разительный — 110 в России против 585 в США. При этом надо иметь в виду различия в социальной структуре: в Америке основная масса населения — это средний класс при значительной доле «высокого среднего класса» (upper middle class), зарабатывающего от 100 тыс. до 1 млн долларов в год. В России же между миллионерами (не говоря уже о миллиардерах) и большинством граждан, которые по американским меркам являются бедными, лежит пропасть.

В этой ситуации, казалось бы, богатейшая часть россиян могла бы более ответственно подходить к своему социальному поведению. Особенно если учесть, что для многих из них богатство буквально свалилось на голову, или, как говорят англичане, было «принесено ветром» (windfall wealth). Оно стало результатом либо дикого «первоначального накопления» через приватизацию 90-х, либо является производным от коррупции. Общество, которое позволило отдельным своим членам откусить большой кусок пирога, вправе рассчитывать на то, что они добровольно отдадут на благое дело хотя бы какую-то его часть.

Увы, ничего подобного «счастливчики» в массе своей не демонстрируют.

Показная тяга к роскоши новых русских капиталистов стала не только притчей во языцех на Родине, но и штампом в мировой культуре. В кинематографе «олигарх из России» - это персонаж, который символизирует цинизм, алчность, отсутствие каких-либо нравственных ограничений и тормозов.

Увешанный золотом и бриллиантами, в окружении девиц с низкой социальной ответственностью он должен обязательно сидеть на какой-то умопомрачительной вилле, лететь на шикарном частном самолете или плыть на сумасшедших размеров яхте, коих у него нередко не одна.

Мне представляется, что нашим бизнесменам, особенно крупным, пора задуматься над этой экзистенциальной проблемой и перестать быть нуворишами. В современном мире, при всех прелестях научно-технического прогресса, разумный человек физически не может потратить больше определенной суммы на удовлетворение своих фантазий в сфере личного потребления, каковыми бы они ни были. Этот порог деловому сообществу неплохо было бы неформально вычислить и установить в качестве морального самоограничителя.

Все остальные доходы, которые предприниматель не планирует использовать для инвестиций, следовало бы направлять на благотворительность. Причем, желательно, не просто раздавать деньги нуждающимся (это как раз забота государства), а вкладывать их в проекты, которые определяют будущее нации — образование и науку, культуру и искусство, средства массовой информации, или в социально значимые инфраструктурные проекты, не приносящие сверхприбыли (например, авиастроение или формирование здорового образа жизни через правильное питание, чем занимается ваш покорный слуга).

В одном из сценариев задуманной мной киноэпопеи о глобальном финансовом апартеиде ее герой, в прошлом разбогатевший на залоговых аукционах олигарх, живет на юге Франции. Но не во дворце, как принято у олигархов, а в пещере. Подобно Франциску Ассизскому и Серафиму Саровскому, он отказался от богатства и теперь проповедует аскетизм, консультируя журналистов-расследователей. Я не настаиваю, чтобы все олигархи пошли по пути известных святых (сам, увы, грешен), но стать благочестивыми прихожанами и отречься от части капиталов многим из них не помешает. В том числе ради сохранения другой их части. А то неровен час наши власти, восприняв сигналы недовольного несправедливостью общества, присмотрятся к опыту наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана, который в 2017 отобрал у высокопоставленного жулья из числа членов королевской семьи более $100 млрд, вернув их в бюджет.