Я познакомился с Теодором в 2017 году, когда поступил в Шанинку (Московскую высшую школа социальных и экономических наук) и начал работать в ПостНауке. Теодор тогда сразу отказался рассказывать про крестьяноведение в формате 10–15-минутных просветительских роликов: считал, что ничего стоящего так рассказать нельзя. Однако он согласился, когда я предложил ему рассказать историю создания Шанинки. В результате ролик был опубликован, когда университет лишили госаккредитации.
Мне повезло беседовать с Теодором еще несколько раз. Рассказ о создании Шанинки, а также его автобиография, записанная Александром Архангельским, произвели на меня неизгладимое впечатление.
В российской университетской среде не так много role models — бескомпромиссных людей с безупречной репутацией, Теодор был и останется для меня именно таким человеком.
Он представлял «третий» путь для российских университетов. Любил повторять, что при создании Шанинки его задача состояла не в том, чтобы попросту сделать в России британский университет, а в том, чтобы создать такое место, где самые удачные практики российских/постсоветских и британских университетов гармонично сосуществуют, соответствуя локальному контексту. Эта идея остается ценной в эпоху, когда вся университетская жизнь в России подчинена стремлению войти в международные рейтинги, а любые нововведения обосновываются через американскую или европейскую практику.
Вся эта конструкция базировалась на академической свободе — не на том формальном и ограниченном образце свободы, который нам сейчас пытаются навязать, а на реальной атмосфере свободы, которая до сих пор царит в аудиториях Шанинки и особенно — в ее легендарной библиотеке. Ее посещение — эзотерический опыт для многих выпускников университета.
Для многих из нас это был первый или даже единственный опыт присутствия в свободном университете, который ставит на первое место студентов и исследователей.
Во времена компромиссов, лицемерия и двойных стандартов искренность и открытость Теодора поражала. Студенты, преподаватели и выпускники относились к нему как к старому другу и обращались к нему на «ты». Я не могу представить, чтобы Теодор назвал своих студентов «заговорщиками». Когда в Шанинке появилась инициативная группа студентов, которая пыталась защитить университет, после того как у него отняли аккредитацию, Теодор встречался с нами, спрашивал о том, как нам помочь, и рассказывал, как в 1968 году, будучи преподавателем в Бирмингеме, защищал протестующих студентов:
Теодор — человек, который смог создать университет в России 1990-х, ни разу не поступившись своими принципами, без уступок и компромиссов. История новой университетской автономии в России, если такая история произойдет и будет написана, будет начинаться с рассказа о том, как Теодор со второй попытки и всем назло все же смог основать «Московскую школу» (он называл наш университет именно так).
Сам Теодор был против названия «Шанинка». Он создавал университет не для того, чтобы увековечить свое имя, это не был его «личный проект». Так университет прозвали студенты и выпускники, и в какой-то момент Теодор, видимо, устал с ними спорить (хотя не переставал об этом напоминать). Он не держался за должность ректора и ушел с нее в 2007 году.
Спасибо за все, что ты сделал для нас.
R. I. P.
Твой студент
Армен Арамян, DOXA, выпускник программы «политическая философия» Шанинки
