Вспышка пневмонии неизвестного происхождения впервые была зарегистрирована в китайском городе Ухань (провинция Хубэй) в конце декабря 2019 года. 7 января власти КНР признали, что заболевание вызвано коронавирусом novel coronavirus (2019-nCoV). К семейству коронавирусов относятся вирусы, вызывающие обыкновенную простуду, а также вызвавшие предыдущие вспышки Severe Acute Respiratory Syndrome (SARS-CoV) в 2003-м и Middle East Respiratory Syndrome (MERS-CoV) в 2012-м.

Как правило, коронавирусы заражают животных, в основном летучих мышей. Но иногда они могут преодолевать видовые барьеры и вызывать зоонозные инфекции у людей, то есть заражение человека от животных. Исследование предыдущих вспышек показало, что вирус SARS передался человеку от диких кошек вивер, а MERS — от верблюдов-дромедаров.

Происхождение 2019-nCoV пока неизвестно. На сайте ВОЗ отсутствуют предположения о возможном источнике вируса. По версии Института вирусологии Уханя, возможным резервуаром для 2019-nCoV являются летучие мыши. По другим данным, вирус передался от змей. Большинство из заразившихся в начале вспышки являлись работниками Хуананьского рынка морепродуктов в Ухани. На нем, кроме традиционных свинины, говядины, курятины и баранины, а также рыбы и морепродуктов, продавался широкий спектр диких животных для приготовления в пищу, включая кошек вивер, собак, лис, крокодилов, волчат, гигантских саламандр, коал, обезьян, змей, павлинов, крыс, летучих мышей, мышей, бобров, дикобразов и т.д.

Кулинарная экстравагантность китайцев (особенно живущих на юге) хорошо известна. До последних событий власти смотрели сквозь пальцы на потребление в пищу диких, зачастую внесенных в Красную книгу, животных. Для китайцев угостить кого-нибудь павлином или летучей мышью — показатель статуса. Например, можно таким странным для европейца способом удивить партнеров по бизнесу. Вдобавок ко всему дикие животные часто продаются «гурманам» живыми, и в таком же виде иногда и съедаются.

Учитывая столь неразборчивую кулинарную культуру, разнообразные конспирологические версии появления уханьского вируса кажутся излишними (вроде слухов о бактериологическом оружии, чуме и т.п.). Скорее, стоит задать вопрос, почему вспышки подобного масштаба появляются так редко?

Дело в том, что преодоление видового барьера требует от вируса определенной «гибкости» — чаще всего, даже попав в организм человека и вызвав в нем симптомы заболевания, вирус обладает ограниченной способностью передаваться от человека к человеку. Но 2019-nCoV оказался способным на это.

И здесь возникают два главных медицинских вопроса.

Первый — насколько вирус заразен?

И второй — насколько он опасен для жизни и здоровья человека?

На оба этих вопроса пока точного ответа нет. «Заразность» инфекции в эпидемиологии определяется как R0 — число заражений, которые один случай генерирует в среднем в течение своего инфекционного периода в популяции. Например, R0 для гриппа — в среднем 1,3 R0 для крайне заразной оспы — 5–7. Оценки R0 для 2019-nCoV пока очень приблизительные, одна из исследовательских групп дает диапазон 3–5, другая — 1,4–3,8, третья — что заразность достаточно низкая, R0 ниже 1.

В любом случае, при существующей неопределенности предпринимаемые властями КНР жесткие меры (остановка общественного транспорта, «блокада» городов, принудительное ношение масок и т.п.) правильны.

В отношении опасности инфекции данных тоже пока мало. Согласно опубликованной 24 января статье, в наиболее авторитетном медицинском издании в мире, журнале The Lancet, из когорты 41 исследованных пациента в итоге умерло шестеро (15%). Но надо учитывать массу побочных факторов. Так, под наблюдение врачей попали уже тяжелые случаи (легкие случаи могли вообще остаться незамеченными), средний возраст в когорте был относительно высоким (49 лет), у многих имелись сопутствующие заболевания (диабет, проблемы с сердцем и т.п.).

Кроме того, за пределами Ухани вроде бы вирус ведет себя менее агрессивно (иногда вирусы мутируют в сторону «приспособления» к организму хозяина). Поэтому, как отмечают издатели The Lancet в редакционной статье, скорее всего реальная смертность от вируса значительно ниже. Но все равно поводов для того, чтобы расслабляться, нет.

Веселого мало и для экономики.

Первым страдает транспортный сектор, из-за понятных ограничений в передвижении. Это прежде всего потери для операторов наземного транспорта и авиалиний. Меньше передвижений — меньше траты на топливо. Из-за этого падают цены на энергоресурсы (впрочем, умеренно).

Пока моделью для возможного ущерба экономике выступает прежняя вспышка SARS в 2003-м. Тогда транспортный сектор в Китае снизил темпы роста во втором квартале 2003 до 2,1% с 6,9% кварталом ранее.

Страдает и туристический сектор.

В Китае вспышка вируса пришлась на местный Новый год, когда сотни миллионов людей отправляются с городской работы к родственникам в деревню, либо просто путешествуют. В прошлом году новогодняя неделя принесла туротрасли более $40 млрд, 2% квартального ВВП. Сейчас, понятно, не до путешествий. Проседает и розничная торговля, особенно дискреционная.

У той же Apple два подрядчика находятся в Ухани, который является крупным промышленным хабом. Пока, впрочем, есть шанс, что ущерб от вируса будет умеренным, не более чем от SARS, в районе $50 млрд. Но для этого требуется как удача (низкая заразность и смертность), так и решительные и грамотные действия китайских (и уже не только) властей.